Рождение новой науки [1978 Лазарев М.

В начале нашего века на крытых арабских базарах в Тунисе начали появляться различные античные предметы. Они были покрыты мидиями и имели все признаки продолжительного пребывания в морской воде. Директору Тунисского управления древностей археологу Альфреду Мерлену не составило труда установить, что это - произведения древнегреческого искусства. Оказалось, что место находок расположено недалеко от маленькой деревни Махдии, находящейся на восточном средиземноморском берегу Туниса, севернее залила Габес. Здесь ловцы губок доставали со дна попадавшиеся им предметы древности. Энергичный Альфред Мерлен организовал обследование места находок. Военно-морской флот предоставил два судна, и бригада водолазов - греки, итальянцы, турки - за шесть лет (с 1908 по 1913 г.) подняла со дна много предметов. Были обнаружены остатки древнего судна. В музей городка Бардо в Тунисе поступило более 1340 различных предметов: мраморные ионийские колонны с базами и капителями, бронзовые и мраморные статуи, прекрасные произведения древнегреческой скульптуры, парадные доспехи из бронзы, множество аттических надписей IV в. до н. э., свинцовые и керамические изделия и др. Начавшаяся первая мировая война помешала дальнейшим исследованиям.

С первыми исследованиями появились и первые загадки. На специалистов произвело впечатление разнообразие извлеченных со дна предметов. Рядом с прекрасными образцами древних изделий попадались архитектурные элементы и детали, мраморные, бронзовые, свинцовые и керамические сосуды, предметы военного снаряжения, надписи. В хронологическом отношении предметы относились к IV-II вв. до н. э. Найденные остатки груза недвусмысленно свидетельствовали, что судно затонуло, не достигнув берегов Африки.

Куда был отправлен товар? Каков курс затонувшего судна? Где оно было нагружено? Эти вопросы задавал себе главный руководитель исследований Альфред Мерлен. Извлечение из глубин предметов, датированных II в. до н. э., подсказывало, что древнее судно погибло в конце II или в начале I в. до н. э. Другим обстоятельством, которое бросалось в глаза, было то, что все предметы - аттического происхождения. В таком случае логично предположить: судно получило свой необычный товар в Афинах или в каком-нибудь из портов Аттики. Не оставалось ничего другого, как обратиться к письменным источникам и искать в древней истории событие, которое бы дало ответ на возникшие вопросы.

В 104-103 гг. до н. э. в Аттике (область в Древней Греции) внезапно вспыхнуло большое восстание рабов. Их недовольство было направлено против усиления гнета после присоединения этих земель к Риму. В начале II в. до н. э. римское государство увеличило свои владения и достигло Балканского полуострова. Казалось, что старые греческие города-государства сохранили свою свободу, но фактически их самостоятельности был положен конец. Во время восстания в Афинах образовались две группировки - проримская и антиримская. Победила вторая, и в 88 г, до н. э. Афины присоединились к Митридату VI Евпатору, царю Понтийского царства (в черноморской области Малой Азии), который в то время готовил большой союз против наступающих римлян.

Такая политика правителей в Афинах была не выгодна римской державе, и зимой 87-86 г. до н. э. римские войска во главе с полководцем Корнелием Суллой осадили непокорный город. 1 марта 86 г. до н. э. Афины были захвачены и вместе с портом Пиреем подвергнуты разграблению и уничтожению. Историк Апиан, который жил во II в. н. э., отмечает: "... началось ужасное и безжалостное избиение... не щадили ни детей, ни женщин. Сулла приказал убивать каждого, попадавшегося на пути войск". Все было сожжено и разрушено, а художественные ценности, которыми город был полон, погрузили на суда и отвезли на Италийский полуостров, чтобы украсить дворцы римских патрициев.

Разграбление древних памятников искусства широко практиковалось римской армией. Например, спустя 15 лет после описанного события, в 72 г. до н. э. римские легионы под предводительством Марка Теренция Лукулла достигли расположенного на западном берегу Черного моря древнего города Аполлония (теперь Созопол). Город, который входил в организованный Митридатом VI Евпатором союз против римлян, попытался оказать сопротивление, но был захвачен, разграблен и сожжен. Тогда Марк Лукулл погрузил на судно и отправил в Рим большую бронзовую статую бога Аполлона - творение Каламиса, одного из великих скульпторов древности, который жил в середине V в. до н. э. Статуя высотой 13,20 м украшала храм Аполлона Врачевателя.

Какова была судьба похищенных произведений искусства?

Бесспорно, они предназначались для украшения дворцов разбогатевших римских полководцев и вельмож. Некоторые статуи ставили в общественных местах. Творение Каламиса из Аполлонии, по сведениям двух древних авторов, достигло Рима, где украсило одно из самых важных общественных мест города - Капитолий.

Однако многие из награбленных предметов не достигали Рима и дворцов римских патрициев. Наверное, такой была и судьба похищенных из Афин весной 86 г. до н. э. статуй, колонн и капителей, мраморных и керамических сосудов. Грабители торопились отвезти все в Рим и переоценили возможности судна. Очевидно, этим объясняется и гибель судна, затонувшего близ Махдии. Дальнейшие исследования, возобновленные только после второй мировой войны, показали, что около Махдии затонуло судно сравнительно больших для своего времени размеров - длиной 40 м и шириной 12 м.

Поднятые со дна моря близ Махдии предметы - не единственные. Долгое время рыбаки Средиземноморья доставали со дна различные фрагменты мраморных статуй, бронзовые произведения искусства, амфоры, глиняную посуду. Описано немало таких случаев. Многие из этих предметов, однако, остались не известными науке.

Перечень случайно поднятых "даров моря" дополняется бронзовой статуей Зевса (или Посейдона), найденной около мыса Артемисион в северной части острова Эвбеи, амфорами, остатками груза корабля, затонувшего около маленького итальянского порта Альбенга, и многими другими предметами. В сущности, каждый район Средиземноморского побережья уже имеет свои замечательные находки. Но все находки случайные.

Аналогичная картина наблюдается и в Черноморском бассейне.

В 20-х годах XIX в. на дне Таманского залива, недалеко от древней Фанагории, были обнаружены две большие мраморные статуи львов, лежащих с гордо поднятыми головами. Теперь они стоят по обе стороны входа в феодосийский музей.

В начале нашего века около Ай-Тодора, живописного мыса на южном берегу Крыма, в восьми с половиной километрах южнее Ялты, в ста метрах от берега были найдены различные предметы античной эпохи. В ноябре 1905 г. в порту Феодосии с глубины 4,8 м были подняты 15 амфор.

В бургасском музее хранится надгробная каменная плита, которая имеет форму высокой узкой призмы, слегка закругленной сверху. В верхней части призмы в маленькой прямоугольной нише изображена сидящая женщина, облаченная в длинную одежду - хитон с короткими рукавами. Фигура сделана очень грубо. Голова округленная и слегка приплюснутая. Создается впечатление, что выдолбленная ниша оказалась недостаточной и при работе над головой скульптору пришлось существенно изменить первоначальный замысел. Волосы, спадающие на спину, переданы без подробностей. Шея короткая. Глаза узкие, прищурены. Лоб низкий, лицо полное и овальное, с выпуклыми скулами. Руки, опущенные вниз, в верхней части прижаты к телу. Вместо того, чтобы показать левую руку согнутой в локте, скульптор представил ее так, что нижняя часть руки кажется сломанной. Правая рука вытянута и кисть лежит на неглубоком сосуде. Стилистические особенности рельефа показывают, что фигуру следует датировать концом VI или началом V в. до н. э.

Чтобы увидеть другие памятники, изображающие фигуру сидящей женщины, лучше всего обратиться к искусству расположенного на малоазиатском берегу Средиземного моря древнегреческого города Милет. Здесь, на священной дороге к храму Аполлона в Дидиме, было обнаружено много так называемых статуй Бранхидов, датируемых серединой и второй половиной VI в. до н. э. Эти статуи по своей композиции очень напоминают рассматриваемый рельеф, хранящийся в бургасском музее. Поза сходная и таким же образом ниспадает одежда. Больше всего похоже положение рук - прижатые к телу в верхней части, они согнуты в локте и поставлены на подлокотники трона.

Ваяние согнутых рук статуи не являлось проблемой, но подобное изображение в рельефе было весьма кропотливой работой, и обычно древние ваятели избегали ее. Наивное решение этой крайне трудной задачи в рельефе дает исследователям основание думать, что он сделан местным мастером по образцу милетских скульпторов. Но каково его происхождение?

В 1927 г. во время углубления созополского порта землечерпалка начала поднимать со дна различные старинные предметы. Преобладала глиняная посуда. Самыми древними среди находок были восемь глиняных кувшинов шаровидной формы, с низкой цилиндрической шейкой, оканчивающейся слегка расширенной воронкообразной горловиной, косо срезанной и образующей желобок.

Кувшины сделаны вручную из плохо отмученной глины, получившей после слабого некачественного обжига серо-коричневый цвет. Этот вид посуды найден и в других местах Балканского полуострова при археологических раскопках и датируется 2750-1900 гг. до н. э.

Наиболее многочисленна керамика периода VI-III вв. до н. э. Это - разнообразные глиняные кувшины, посуда для благовонных масел и духов (аски), маленькие амфоры, блюда, сделанные в большинстве случаев из бежевой глины, покрытые с внешней стороны глиняной смесью (ангобом) различных оттенков. Они украшены горизонтальными поясами из шоколадно-красноватого лака. Остальная часть этой керамики досталась нам в виде отдельных фрагментов, так что нельзя с уверенностью определить форму сосудов.

Заслуживает внимания фрагмент сосуда в так называемом "чернофигурном стиле" - изображение силуэтных черных фигур на светлом фойе. Над горизонтальным поясом из шоколадно-черного лака сохранилась передняя часть фигуры собаки, припавшей на передние лапы. Перед ней - животное с коротким хвостом, очерченное по контуру светло-коричневой краской. Изображение собаки - любимый мотив ранней греческой керамики. В созополском фрагменте интересна манера исполнения - голова и нижняя часть ног собаки даны в контурах, в то время как тело черное, причем отдельные детали подчеркнуты светлыми линиями. Эта керамика производилась в городах восточного побережья Средиземного моря и на ближайших островах. Ее принято называть "восточногреческой" или "родосско-ионийской". Она датируется обычно VI в. до н. э.

Изображение древнегреческих судов на чернофигурной вазе VI в до н. э

Другая группа керамики, найденной на дне моря созополского порта, по происхождению относится к древней Аттике. Это различные стаканы для питья - килики, скифосы, канфары, кувшины и миски, покрытые блестящим черным лаком. Некоторые из фрагментов или целые сосуды выполнены в так называемом "краснофигурном" стиле - вся поверхность сосуда покрывалась черным лаком, а рисованные фигуры оставались незакрашенными - цвета глины, обычно красного. Таким образом, художник имел возможность дополнительными штрихами черной краски наносить на красную фигуру детали. Золотой век в греческом керамическом искусстве продолжался в V и IV вв. до н. э. На одном скифосе, найденном в созополском порту, изображена сова, символ города Афины, - бесспорный признак аттической принадлежности описываемой керамики.

Кроме этих изящных произведений керамического искусства на дне моря найдены и сосуды из серой глины. Не было недостатка и в керамике средневековья. Среди найденных в созополском порту сосудов обращает на себя внимание фрагмент плоской миски с толстыми стенками, с сохранившейся частью украшения - интересной гротескной человеческой фигурой. Руки у нее подняты и держат неясные предметы. С двух сторон фигура окружена двумя большими листьями. Датируется она XIV в.

С керамическими фрагментами были найдены и кости животных, материалы, связанные с периодом османского владычества, а также описанная надгробная плита бургасского музея.

Организатор бургасского археологического музея Иван Пандалеев свидетельствует, что эти материалы находили на глубине 5-6 м, на расстоянии около 60 м от берега, на площади длиной 450 м и шириной 80 м. Всего было собрано примерно 400 предметов, из которых 140 остались в созополском археологическом обществе, около 240 поступили во вновь созданный музей бургасского археологического общества, а 10-12 глиняных сосудов включены в коллекцию софийского археологического музея. Некоторые экземпляры попали в музеи Карнобата, Новой Загоры, Казанлыка, Варны и др.

До предпринятых в 1946-1949 гг. раскопок на суше поднятые со дна порта материалы являлись самой значительной археологической коллекцией Созопола (а также всего западного Черноморского побережья), дающей возможность делать предположения об истории и торговых связях Аполлонии и античных городов на западном берегу Черного моря.

Каким образом попали эти материалы на дно моря? Согласно одной из гипотез это - остатки старого некрополя, залитого позже морем. Действительно, часть некрополя была открыта во время археологических раскопок вблизи порта, в современном приморском саду Созопола. Но разнообразие материалов и их датирование в исключительно широком хронологическом диапазоне (от 2750 г. до н. э. до конца XIX в.) заставляют нас искать другое объяснение. Можно предположить, что предметы попали сюда с кораблей, которые посещали старый город в различные эпохи. Но это означало бы, что порт города всегда находился на данном месте. Описанные предметы могли попасть сюда по различным причинам. Вероятно, на этом месте было доисторическое поселение, позже затопленное водой. Здесь образовался порт, посещаемый уже в античности и средневековье кораблями, и т. д.

К сожалению, в 1927 г. наука не располагала совершенными методами исследования и техническими возможностями для наблюдения под водой и такая богатая и интересная археологическая коллекция извлекалась фактически на ощупь. Так было везде.

Надгробие, поднятое со дна созополского порта в 1927 г.

Попытки использовать водолазов для извлечения затонувших материалов оказались ненадежными. Около Антикиферы" например, глубина 50-60 м давала возможность только для кратковременного пребывания на дне - всего в течение пяти минут. В случаях более длительного пребывания водолазов на этой глубине нужно было при подъеме их на поверхность соблюдать требования декомпрессии - процедуры, совсем не обычной для того времени. Не обошлось и без несчастных случаев, один из которых окончился смертью водолаза. Становилось все очевиднее - необходимы новые способы поиска и новые технические возможности для исследования археологических богатств на морском дне.

Поднятые из глубины памятники сразу вызвали интерес археологов. Но попытки применить способы сухопутной археологии для исследования затонувших предметов древности оказались безуспешными. С одной стороны, возможности тогдашней водолазной техники были весьма ограничены, особенно в отношении движения под водой. С другой стороны, ученому-археологу приходилось присутствовать на судне или на берегу. Поэтому в то время как исследование разрушенных и засыпанных на суше памятников шло завидными темпами, изучение затонувших ценностей едва-едва велось^*. Археологу удалось спуститься на дно и исследовать на месте материалы, которые там находились, только в наше время

^* (Автор ошибается. В 1900-1901, 1907-1913 гг. уже проводились подводные археологические работы. См. послесловие. - Прим. ред.)

благодаря изобретению акваланга.

Стремление свободно плавать под водой появилось у человека давно, возможно, еще в эпоху самых ранних цивилизаций. В Вавилонии, Ассирии, Индии, Древней Греции добыча природных богатств моря являлась древним промыслом многих приморских городов. Особенно усилилось это стремление в новое время - XVI-XIX вв., когда были изобретены разнообразные аппараты и подводные лодки, а проникновение человека в подводный мир стало любимой темой многих фантастических романов и рассказов.

Но только в 1943 г. французам Жаку-Иву Кусто и Эмилю Ганьяну удалось создать аппарат, который регулировал давление воздуха в зависимости от давления окружающей среды. Тем самым был открыт путь к свободному проникновению человека в подводное пространство. Плавание под водой превратилось в общедоступный спорт. Наряду со спортивными занятиями клубы, созданные акванавтами для подводной деятельности, начали ставить перед собой серьезные задачи по исследованию моря и поиску затонувших памятников старины.

Специальные экспедиции исследовали остатки затонувших древних судов. Первая и самая поучительная экспедиция такого рода была организована около маленького острова Гран-Конлюэ в Средиземном море, в десяти милях от Марселя^*.

^* (Первая успешная попытка подводных археологических работ с аквалангом предпринята экспедицией Ж. Кусто на судне "Эли Монье" в 1948 г. Именно тогда начались работы по изучению римского судна, затонувшего у д. Махдия о котором говорилось выше - Прим. ред.)

Как почти все интересные открытия, судно, затонувшее около Гран-Конлюэ, было найдено случайно. Водолаз Гастон Кристианини во время одного из своих погружений около острова увидел на дне "старые горшки". Фредерик Дюма, сотрудник Кусто, не сомневался - это амфоры с затонувшего судна. Летом в 1952 г. организовали поиск, и на глубине 38-45 м обнаружили высокий холм из песка и щебня, который скрывал остатки затонувшего судна. Холм имел длину 40 м и ширину 12 м. Первые поднятые сосуды подсказали археологу Фернану Бенуа, что груз судна относится к III в. до н. э. Было принято решение провести экспедицию для извлечения всего груза и исследования судна.

Интересно, с каким волнением и чувством ответственности группа Кусто, тогда уже владевшая замечательным исследовательским судном "Калипсо", приняла решение об исследовании. "Кубки, - писал Кусто,- были изготовлены и упакованы живыми людьми, искусство которых перебросило мостик к нам через два тысячелетия... Мы добудем со дна не только музейные экспонаты, но и сведения об этих умельцах, узнаем, как их хрупкие изделия попали в воды Галлии^*. А главное (во всяком случае, для нас, моряков), мы много узнаем о самом корабле и мореплавании той поры. Что это за судно? Как оно построено? Кто на нем ходил? На дне лежат ответы на все эти вопросы"^**.

^* (Галлия - область в Европе, населенная в древности племенем кельтов, названных римлянами галлами.)

^** (Жак-Ив Кусто, Джемс Даген. Живое море. Пер. с франц. Л. Жданова. М., Знание, 1966, с. 204. - Прим. ред.)

Пять лет потребовалось для исследования затонувшего судна. Пять лет напряженной и неутомимой работы. Испытываются новые аппараты, уточняются методы подводной археологической работы. В сущности, исследование затонувшего около Гран-Конлюэ судна положило

начало современной подводной археологии.

Затонувшие древние суда изучали и прежде, но это проводилось подводными методами исследования при несовершенной технике или методами сухопутной археологии (так, для исследования затонувших увеселительных галер римского императора Калигулы пришлось осушить озеро Неми в Италии).

Пятидесятые годы характеризуются большой активизацией археологических исследований. Одновременно с исследованием судна, найденного около Гран-Конлюэ, группа Кусто начала в 1953 г. исследование остатков затонувшего судового груза около Антикиферы; в следующем году Тунисский клуб подводных исследований возобновляет изучение судна, затонувшего около Махдии, а капитан Филип Тайне предпринимает обследование остатков судна около острова Левант, вблизи старого маяка "Титан"; в 1957 г. приступают к серьезному изучению судна, затонувшего около Альбенги; 23 апреля 1958 г. экспедиция под руководством профессора Нино Ламболья начинает работу по исследованию судна, затонувшего между Сардинией и островом Спарджи; в 1958 г. водолазы и археологи появляются около турецкого острова Яси Ада, где были открыты два ранневизантийских судна; в I960 г. в центре внимания самое древнее судно среди найденных до сих пор - судно бронзовой эпохи, затонувшее около мыса Гелидония.

Одновременно исследуются районы древних портов по восточному Средиземноморскому берегу, где находят якоря из камня и свинца и другие принадлежности древнего судоходства.

Со второй половины 50-х годов расширяются исследования и в Черноморском бассейне. Первые подводные археологические работы в Черном море проводятся на советском побережье. Летом 1957 г. к экспедиции, раскапывающей древний город Пантикапей (теперь Керчь), присоединилась небольшая группа археологов-легководолазов. Задача была скромная - предварительно ознакомиться с возможностями подводных археологических работ в условиях Керченского пролива. В следующие годы на советском Черноморском побережье проводится ряд экспедиций, которые последовательно обследуют районы таких замечательных древних городов, как Фанагория, Ольвия, Пантикапей, Херсонес и др. Возглавляет эти исследования проф. В. Д. Блаватский, один из самых выдающихся советских исследователей античной культуры; его огромный авторитет и познания несомненно способствовали первым успехам советской подводной археологии. Исследователи направляются прежде всего к затонувшим частям античных и средневековых городов побережья. Так, во время экспедиций 1958 и 1959 гг. были изучены кварталы древнего города Фанагория (на берегу Таманского залива), в 1961 г. часть античного города Ольвия, на правом берегу Бугского лимана, а также Херсонеса. Наряду с этим подводные археологические экспедиции обнаружили остатки не известных до сих пор поселений, возможно, торговых.

Подводные археологические исследования на румынском побережье начались только в 1966 г., когда стали изучать древний порт Каллатис (теперь Мангалия). Здесь найдены как фрагменты, так и целые фасосские и родосские амфоры. Исследования были продолжены и в 1967-1970 гг.; они расширяются и в порту Томи (теперь Констанца), и около селения Второе мая, расположенного в двух километрах южнее Мангалии, где уже открыты остатки древних портовых сооружений, амфоры, свинцовые штоки якорей, железные якоря, часть груза двух затонувших судов. Так, румынскими подводными археологами замыкается цепь археологических исследований, начавшихся у советского побережья и продолжавшихся по западному берегу Черного моря, включая и болгарское побережье.

Рождение болгарской подводной археологии связано с одним маленьким заливом, находящимся юго-западнее Масленого мыса. Здесь летом 1960 г. проводились первые подводные археологические исследования в Болгарии, известные под названием

экспедиция "Масленый мыс".

Эта экспедиция была организована Республиканской секцией подводного спорта под научным руководством Ивана Глыбова, тогда председателя археологической подкомиссии секции. Масленый мыс не занимает особого места в и без того скудных сведениях античных и средневековых авторов о западном Черноморском побережье, и, на первый взгляд, всякие археологические исследования в данном районе казались бесплодными, Но во время тренировочных легководолазных погружений здесь были обнаружены многие керамические фрагменты, которые для Глыбова, отличного знатока древностей южного Черноморского побережья, явились достаточным основанием для организации экспедиции.

Район исследований экспедиции 'Масленый мыс'

Укрытый от ветров небольшой залив километрах в пятнадцати южнее Созопола с давних времен давал убежище судам, преследуемым штормами. Много предметов упало по той или другой причине с судов и лежало столетиями на дне на глубине от 15 до 20 м. Дно весьма разнообразно: одни участки покрыты песком, другие - скалистые, а в третьих скалы обросли водорослями. Этим объясняются и первые трудности по составлению специфической методики для поисков в каждом виде грунта. Находки разбросаны на широком пространстве, но в основном они сосредоточены в северной части исследуемого участка, вблизи подветренной стороны Масленого мыса. Это позволило руководителю Ивану Глыбову сделать вывод, что застигнутые штормом суда использовали маленький залив как убежище. Найдены преимущественно куски амфор и предметы, связанные с повседневным бытом моряков, - обыкновенная кухонная керамика. Настоящее удивление участников экспедиции вызвало открытие неожиданно большого количества свинцовых штоков якорей - впервые на западном Черноморском побережье.

Самыми ранними из обнаруженных на дне материалов являются фрагменты амфор с острова Хиос - вторая половина VI в. до н. э. Обломки амфор с острова Фасос датированы III вв. до и. э. Скудны свидетельства римского периода - керамика с I по IV в. н. э. Свинцовые штоки, которые принадлежат якорям ранней эпохи, являются бесспорным свидетельством того, что в заливе бросали якоря суда самых отдаленных времен. Многочисленные материалы относятся к византийскому периоду и началу средневековья (с V-VI до XIV в.). Такое распределение материала по эпохам дало основание Ивану Глыбову сделать вывод, что интерес к району Масленого мыса усилился в период средневековья, когда его очень часто посещали суда, в трюмах которых значительное место занимали амфоры. Первая болгарская подводная археологическая экспедиция увенчалась бесспорным успехом: открыты интересные памятники древнего судоходства, установлено убежище судов на побережье. Но у экспедиции "Масленый мыс" был и другой, не менее важный результат. Она показала на деле возможность практической целенаправленной подводной деятельности в наших условиях. Это, в сущности, определило дальнейшее развитие болгарской подводной археологии и легководолазного дела. Пионеры легководолазного дела в Болгарии своими первыми шагами связали легководолазный спорт с целенаправленными подводными археологическими исследованиями, которые выполнялись на правильной научной основе. Легководолазы становились самыми активными сотрудниками музеев по изучению и поискам древностей под водой. Это знаменательный факт, он должен быть специально отмечен, потому что без небывалого воодушевления пионеров легководолазного дела в Болгарии не появилась бы интересная и исключительно необходимая наука - болгарская подводная археология.

Говоря о родоначальниках, надо назвать такие "горячие головы" среди болгарских ученых-археологов, как Иван Глыбов, Люба Огненова, Горанка Тончева, Иван Венедиков и Велизар Белков, решивших преодолеть недоверие к подобным археологическим изысканиям, приложивших большие усилия для организации первых подводных археологических экспедиций на западном берегу Черного моря.

Заразительный пример энтузиастов Масленого мыса нашел последователей, и в том же году^* был организован поиск около Несебыра, который продолжался и в последующие годы. Начали свою деятельность экспедиции в заливе Равда, у Черного мыса, около Калиакры, Каварны, в Варненском заливе, около Помория, Китена, Созопола.

В накопление материала для изучения прошлого побережья немалую долю внесли рыбаки, которые очень часто, особенно в 1958-1963 гг., приносили в музей попадавшие в сети амфоры. Это было в те годы, когда амфора имела свое монопольное музейное предназначение и не стала еще ложным символом "интеллигентности" и "морячества". Позднее у музеев появились конкуренты в накоплении поднятых с морского дна предметов, и многие из найденных рыбаками амфор начали попадать в частные коллекции. Амфоры появились в общественных заведениях, украсили парки и сады, заняли неизменное место в театральных спектаклях и кино. Однажды в музей пришел режиссер, который искал амфору для постановки оперы "Аида". Когда обратили его внимание на то, что выбранный им тип не соответствует эпохе, в которой развивается действие оперы, он махнул рукой: "Ничего! Важно, чтобы была амфора".

Увлечение амфорами - не только болгарское явление. В Болгарию оно пришло с соответствующим опозданием. Жак-Ив Кусто отмечает, что с тех пор, как применяется на практике погружение с дыхательными аппаратами, классическую амфору, поднятую со дна моря, не встретишь только в ресторане с сомнительной репутацией или на вилле, расположенной во Французской Ривьере.

Бесспорные помощники болгарских подводных археологов - матросы землечерпалок. В годы народной власти широко развернулось морское строительство и землечерпалки наткнулись на старые, не известные раньше поселения, порты и затонувшие корабли. Чтобы понять необходимость сотрудничества и с этими морскими тружениками, достаточно упомянуть (кроме находки в созополском порту) открытие остатков тринадцати свайных поселений в Варненском озере^*, доисторического поселения у мыса Атия, доисторических материалов из Рыбного порта около Бургаса и др.

^* (Автор утверждает, что были найдены свайные поселения. В действительности же обнаружены лишь обломки сосудов IV-III тыс. до н. э. - Прим. ред.)

Развитие болгарской подводной археологии немыслимо без сотрудничества морских клубов. Без участия легководолазов, воспитанников морских клубов, без их материальной базы были бы невозможны проведенные до сих пор экспедиции и исследования.

Так день ото дня, экспедиция за экспедицией, совместными усилиями археологов и легководолазов рождалась новая наука - подводная археология. Используя мировые достижения, она накапливала опыт, вырабатывала свою методику, создавала новые аппараты и сооружения. Пятнадцать лет - это весьма короткий период, но у болгарской подводной археологии уже есть неоспоримые достижения, существенный вклад в изучение древней и средневековой историй Черноморского побережья. В этом направлении ее вклад успешно дополняют достижения советской и румынской подводной археологии. Поднятые со дна материалы и проведенные наблюдения дают возможность рассматривать в новом свете, а в некоторых случаях и впервые, ряд вопросов истории западного, а также и всего Черноморского побережья.

Подводные археологические экспедиции по западному Черноморскому побережью 'brПодводные археологические экспедиции по западному Черноморскому побережью

(Здесь и далее указываются материалы, открытые во время подводных исследований западного Черноморского побережья (румынского и болгарского), не только ввиду его географической особенности, но и в следствие того, что и в античности, и в средневековье этот район Черноморского бассейна имел одинаковое историческое развитие. Прим. автора)