12-пушечный гукор "Кроншлот" [1989 Митрофанов В.П., Митрофанов П.С.

Первыми русскими учебными судами были фрегат "Амстердам Галей" и гукор "Кроншлот". В прошении С. Г. Малыгина, представленном в Адмиралтейств-коллегию 15 мая 1738 г., говорилось: "Чтобы в команду его дано было судно", на котором он с малолетними учениками мог "ежегодно ходить к городу Архангельскому". Положительное решение - "для экзерциций в науке и практике... отправить из Кронштадта фрегат "Амстердам Галей", на котором командиром определить лейтенанта Малыгина", - было получено 16 февраля следующего, 1739-го, года. Спустя два месяца, в апреле, появился еще один документ, в котором значилось: "По силе оной резолюции послать при указе к определенному на фрегате "Амстердам Галей" от флота лейтенанту Малыгину инструкцию, которому с той инструкции другому лейтенанту, имеющемуся на гукоре "Кроншлот", дать копию и велеть им обще на показанных фрегате и гукоре с погруженными припасами и определенными служителями, приняв морские провианты, следовать к городу Архангельскому". В этой же инструкции в качестве отправной точки уже фигурировал не Кронштадт, как было ранее, а Ревель (Таллинн). Для нас важно, что первым пунктом при изложении цели похода кабинетные министры поставили "экзерциции в науке и практике", а не "отвоз припасов". По современной терминологии, эти два судна попали в категорию учебно-производственных.

Рис. 12. 12-пушечный гукор 'Кроншлот' в Северной Атлантике под парусами

Итак, выход учебных судов состоялся все-таки из Кронштадта в мае 1739 г. Потребовался заход и на Ревельский рейд с целью пополнения запасов продовольствия и питьевой воды. Видимо, моряки опасались брать в дальний поход кронштадтскую воду из-за ее повышенной (тогда) солености и заиления. (Еще в 50-е гг. XX в. при наводнении кронштадтцы были вынуждены пить солоноватый чай.) По окончании приема запасов суда оставили Ревель и продолжили плавание. Для гардемаринов и учеников штурманского класса сразу же началась учеба. Однако вследствие появления в предпроливной зоне Балтийского моря французской эскадры начавшийся рейс был прерван. Оба судна вернулись в Ревель, где и провели всю зиму 1739/40 гг. Весной поход был продолжен.

В очередной раз отряд вышел из Ревеля 18 мая 1740 г. При слабом ветре фрегат и гукор двигались совместно до района о. Дагерорт (Хиума). Из-за тумана суда несколько раз теряли друг друга. На шестые сутки плавания, 24 мая, когда отряд предположительно (по счислению) находился у шведского о. Эланд, туман сгустился, и суда разошлись окончательно. Продолжая следовать по счислению и не имея возможности выполнить ни одной обсервации, "Амстердам Галей" оказался, как считал его капитан, вблизи о. Борнгольм (Борнхольм). Усилился северо-восточный ветер, но туман не рассеялся, тем не менее фрегат продолжал свое движение. В целях предосторожности на судне стали периодически выполнять промер глубины ручным лотом, а затем легли в дрейф. Приблизительно в 2 часа ночи (уже 25 мая) открылся берег. Сомнений в том, что это о. Борнхольм, поначалу не было. Но дальнейшие промеры озадачили - они показали резкое уменьшение глубин, чего к востоку от Борнхольма быть никак не могло. Для выхода из неприятной ситуации следовало сняться с дрейфа и, осторожно прибавив парусов, отлавировать от опасного места. Но маневр не удался. Меж тем глубины продолжали катастрофически уменьшаться.

Были отданы якоря, но из-за незамедлительного усиления ветра они поползли. Судно медленно, но без надежды на спасение стало сносить на камни. Уже перед рассветом фрегат выбросило на прибрежную каменную гряду, и судно сильно ударилось о камни. Вслед за этим появилась течь, бороться с которой не было возможности. Вскоре фрегат погрузился по фальшборт. Волны, ставшие к этому времени огромными, теперь гулко перекатывались через палубу, смывая с нее все, что попадалось на пути. Надежды на спасение судна окончательно растаяли, и С. Г. Малыгин принял решение спасать учеников и команду фрегата. Помогли вовремя подоспевшие местные рыбаки. Все без исключения ученики благополучно достигли берега. Из команды погибло трое "нижних чинов".

Как оказалось, фрегат "Амстердам Галей" был выброшен на прибрежную гряду у о. Грейфсвальдер-Ойе, что расположен к северо-западу от порта Свино-уйсьце (Свиноустье).

О "Кроншлоте" в донесении С. Г. Малыгина, естественно, ничего не говорилось, поскольку о нем ничего не было известно. Но гукор и его капитан В. Винков оказались удачливей руководителя похода. Корабль благополучно прибыл на Соломбальский рейд порта Архангельска 2 августа 1740 г. Задача, стоявшая перед ним, была выполнена.

Гибель фрегата "Амстердам Галей" на дальнейшей карьере С. Г. Малыгина не отразилась.

Первым же учебным судном следует считать гукор "Кроншлот", успешно завершивший поход. Теперь надо уточнить, можно ли считать гукор учебным судном, ведь в приказе Адмиралтейств-коллегий об этом ничего не говорится. С определенной долей уверенности ответ на этот вопрос можно дать положительный. Во-первых, он был включен в учебную эскадру. Находились ли на нем практиканты? Скорее всего - да. Прямых указаний на это нет, а вот косвенных предостаточно. Прежде всего следует заметить, что общее число практикантов, как следует из документов, достигало 40 человек. Очевидно, что разумно разместить их на двух совместно следующих судах. В таком случае легче присмотреть за учениками. Более доступными были бы и "дефицитные" навигационные инструменты. Примерно так поступали и ранее и впоследствии.

Любопытно, что на обычные корабли, направлявшиеся с военными грузами, например в тот же Архангельск, отправляли учеников, распределяя их по судам эскадры. Об этом говорят архивные документы. Так, на запрос Адмиралтейств-коллегий (ЦГАВМФ, ф. 432, оп. 1, д. 1311) из Морского кадетского корпуса сообщалось, что на учебном бриге "Симеон и Анна" (длина - 78 футов, т. е. 23,8 м) можно разместить до 50 учеников. Однако оговаривалось: это возможно лишь при плавании в районе Петергофского рейда с ночной стоянкой и ежедневным пополнением запасов провизии.

Во время дальних плаваний, в том числе и от Кронштадта до Архангельска, густо "населять" военные парусные суда категорически противились медицинские службы из-за страха перед эпидемиями, цингой. Количество членов экипажей определяли в каких-то пределах.

Спустя 100 лет размещением практикантов на учебных кораблях занимался известный русский моряк, ученый и педагог Ф. П. Литке. В 1829 г. ему пришлось командовать отрядом учебных кораблей Морского кадетского корпуса (ЦГАВМФ, ф. 432, on. 1, д. 2025). Он считал, что при плавании за пределами Балтийского моря допустимо размещать на фрегатах не более 20 - 25 человек, на бригах - не свыше 10 - 12 человек. Опираясь на эти данные (а ведь традиции на флоте всегда были прочными), можно допустить, что на судне "Амстердам Галей" было около 25 практикантов, а на "Кроншлоте" - 15. Пусть в действительности цифры были несколько иные, главное очевидно: в походе 1739/40 гг. ученики были и на фрегате и на гукоре. Следовательно, "Кроншлот" имеет основание быть занесенным в список русских учебных кораблей. А из двух участников рейса более удачливый гукор, кажется, имеет несколько "дюймов" преимуществ перед фрегатом "Амстердам Галей", который вполне мог стать первым.

Как же выглядел гукор "Кроншлот"? К сожалению, о нем говорить можно, только основываясь на реконструкции судна. Чертеж этого маленького парусника, несмотря на архивные изыскания, не был найден. Гукор как тип судна хорошо известен. Поэтому попробуем охарактеризовать "Кроншлот", оперируя немногими известными данными.

Гукорами (иначе - гукр, гукер-яхт, гукар, гукер, гуккер - от гол. hoeker) называли небольшие двухмачтовые суда, использовавшиеся в качестве вспомогательных, для прибрежного дозора и посыльной службы. В гражданском флоте они служили для перевозки грузов по Ладоге и Онеге еще в начале XX в., плавали по Белому морю. Гукор военно-морского флота имел водоизмещение около 350 т, был вооружен пушками, которые размещались на верхней палубе (до 12), экипаж насчитывал до 90 человек.

Для парусного вооружения гукора были характерны высокая грот-мачта, располагавшаяся почти на миделе, и непропорционально длинный бушприт с выдвижным еще утлегарем. Смещенная в корму бизань-мачта по высоте обычно составляла около двух третей грот-мачты. Суда этого типа отличались хорошими мореходными качествами. Они были довольно быстроходными и послушными рулю. Работа с парусами на гукоре была необременительной. С убранным утлегарем и опущенной стеньгой (с брам-стеньгой) гукор был остойчивым в шторм.

Рис. 13. План Соломбальской верфи в 1741 г.: 1 - кузница; 2 - офицерские дома; 3 - адмиралтейская слобода; 4 - казармы; 5 - лесные сараи; 6 - мастерские и конторки; 7 - фонарная; 8 - магазины для железа; 9 - модель-камера; 10 - такелажная; 11 - эллинги; 12 - сухой док; 13 - капитан над портом; 14 - лоцманская станция; 15 - разные магазины; 16 - мачтовые конторки; 17 - смольня; 18 - мачтовый сарай; 19 - пеньковый амбар; 20 - канатный завод; 21 - прядильная; 22 - морской госпиталь; 23 - город Архангельск. Из книги С. Ф. Огородникова. История Архангельского порта. Спб., 1875

О самом "Кроншлоте" определенно можно сообщить лишь дату его рождения - заложен в Архангельске 12 июля 1736 г., спущен на воду 5 мая 1737 г. Эти данные взяты из труда Ф. Ф. Веселаго "Список русских военных судов с 1668 по 1860 гг." (Спб., 1872). Однако в "Списке..." фигурируют два "Кроншлота", поэтому трудно было выбрать чертеж - прототип чертежа "Кроншлота". На нашу беду, в практике работы архангелогородских верфей существовала традиция, затруднившая поиск. По свидетельству историка С. Ф. Огородникова, "летописца" города и порта Архангельск, существовало правило: судам, строящимся в Архангельске для Балтийского моря, названия не присваивать до их прихода в Кронштадт. До тех пор суда числились от момента рождения, как мы скажем, под строительными номерами: 1, 2, 3 и т. д. Под этими номерами им выдавался "Временный патент", с которым они и совершали переход вокруг Скандинавии.

"Кроншлот", пробившийся к Архангельску по завершении своего похода, не был первым кораблем, освоившим это направление. В 1728, 1729 и 1730 гг. этим путем пришли по два фрегата, в 1731 г. - фрегат и пакетбот, в 1733 г. - два фрегата.

В качестве прототипа чертежа гукора "без названия" был выбран чертеж судна со строительным номером 1, точнее его копия, снятая с "ластовых судов учеником Антоном Быковым" (ЦГАВМФ, ф. 327, оп. 1, д. 5700). Проанализировав историю судов Соломбальской верфи, можно установить, что "Кроншлот" относится именно к этой серии. Технические характеристики прототипа гукора "Кроншлот" приведены ниже.

Здесь и далее приведено число Брюса, показывающее соотношение площади основных парусов S, м², и объемного водоизмещения V, м³, выраженное по формуле

. У обычных, но добротных и примерных ходоков его значение варьируется в пределах 3,0 - 3,5. Более быстроходные суда имеют более высокое число, и наоборот.

Гукор "Кроншлот" был исключен из списков судов флота в 1755 г. Точно дальнейшая его судьба неизвестна. Существуют две версии. В соответствии с первой судно разобрали на дрова в Кронштадте, в соответствии со второй, более заманчивой, но до конца не проверенной, "Кроншлот" в 1755 г. в группе таких же судов был затоплен для укрепления дамбы кронштадтского канала. (См.: Материалы для истории русского флота. Ч. X. Спб., 1883, с. 271.)

Рис. 14. Теоретический чертеж и вид сверху гукора 'Кроншлот'. Авторская прорисовка по типовому чертежу 'Гукор без названия № 1'. ЦГАВМФ, on. 1, д. 5700

Любопытна процедура выбора технических данных по судну, существовавшая на Соломбальских верфях, а так-же и сама процедура его строительства. Обычно с получением указания "сверху" о постройке судна капитан военного порта давал корабельному мастеру верфи устное задание "сделать чертеж". При этом он заранее оговаривал самые важные требования к будущему кораблю. Исполненный мастером чертеж затем рассматривали другие мастера, сведущие каждый в своей части. Они не только могли, но обязаны были высказывать свои замечания, невзирая на одобрение начальства, если такое уже было получено. После этого чертеж представляли на утверждение в Адмиралтейств-коллегию. По возвращении чертежа в контору военного порта его еще раз рассматривали, что влекло за собой появление новых исправлений и корректировок, если таковые почитались нужными. Когда же единства взглядов наконец удавалось достичь, чертеж подписывали мастера участков и мастер верфи. Начиная с этого момента чертеж становился обязательным документом для закладки судна.

Рис. 15. Парусное вооружение и боковой вид гукора 'Кроншлот'. Реконструкция авторов

После закладки киля, которая сопровождалась совершением молебна, все мастера - участники сооружения судна должны были окончательно согласовать и утвердить "известные пропорции длины, ширины и глубины трюма". На их основе каждому мастеру предлагалось готовить "все потребное" для постройки. Эти росписи предъявляли в контору. В конце каждого этапа работы мастера подавали рапорты о ходе их выполнения. Сообщать нужно было об успехах, а "равно и об упущениях". Как видим, в те времена удавалось обходиться минимумом казенных бумаг, даже в чертежно-технологической части нередко руководствовались лишь знанием "пропорций" судна. Но это не мешало делу, ведь каждое решение принималось с учетом опыта мастеров.

Среди поморов существовал древний обряд: перед важным походом на виду у моря ставить деревянный крест на удачу предприятия. Жены моряков, стоя на берегу, просили у ветра "доброго пути и подмоги", уговаривали ветер "не серчать" и не скупиться на помощь ближним. Они прибивали флюгерки, чтобы тянул "поветер" откуда надо, бросали за спину лучинки, чтобы хорошо легли, и пели песню, в которой призывали на помощь "восток да обедник" (ветер с оста и зюйд-оста) и желали обессилеть "западу-шалонику" ("весту да зюйд-весту"):

Кто знает, крепко ли был поставлен крест на отход рожденного на Севере судна "Кроншлот", помогли ли песни, но парусник не подвел своих создателей, а прибавил славы себе и краю, его родившему.

Представление о размерах деталей рангоута "Кроншлота" дают данные приложения 3. Примерно таким парусным вооружением и обладал "Кроншлот". Авторами выполнена реконструкция парусного вооружения, размерения которого приведены ниже:

Парусное вооружение гукора не было неизменным. В более поздние времена эти суда были вооружены как "полуторамачтовый" кеч с косыми парусами. Известно, что ранние гукоры несли на обеих мачтах прямые паруса. На грот-мачте могли быть один-два или даже три прямых паруса, бизань-мачта имела прямой крюйсель и бизань-трисель.

Суда этого типа, построенные в разных странах, имели свои особенности. Поэтому, конечно, можно спорить о том, насколько точна реконструкция облика "Кроншлота", воспроизведенная здесь. Лишь новые архивные документы способны сказать свое слово. Но любые, пусть даже важные, детали не затронут главного - два с половиной века назад русские моряки пришли к мысли о том, что учебные суда полезны, нужны, настоятельно необходимы. И такое судно появилось. Это и был "Кроншлот" - предтеча многих других учебных судов, в том числе нашего времени.