38-пушечный фрегат "Богоявление"

К началу XIX в. успехи естественных наук и математики стали очевидны. Появился и ряд работ по теории кораблестроения. Это - труды П. Бугера "Трактат о корабле" (1749), Л. Эйлера "Морская наука" (1749) и др. Более поздняя работа Л. Эйлера "Полное умозрение строения и вождения кораблей" (1778) представляла собой пособие по теории корабля для учащихся навигационных школ. Ряд ее положений интересен и для нынешнего заинтересованного читателя. Развитие этих наук, а также морской артиллерии не могло не сказаться на методах постройки судов. Изменился и уровень преподавания в Морском корпусе. Флот России нуждался в кадрах, способных решать навигационные задачи, владеть тактикой ведения морских сражений, разбираться в столь сложном сооружении, каким стал корабль к этому времени.

В конце XVIII в. в России по-прежнему набирали учеников в Морской кадетский корпус, по-прежнему в учебных классах преподаватели вели занятия, а вот своей школы под парусами не было. К тому времени "Надежда" была давно уже по ветхости разоружена. Другого учебного судна на тот момент не было. Поэтому понятно, сколь радостным и вселяющим надежды в души оптимистов, веривших в будущее русского флота, в надежность русской морской школы было решение Адмиралтейств-коллегий о передаче корпусу построенного в 1798 г. в Петербурге фрегата "Богоявление". Предназначавшийся первоначально для Ораниенбаумской гребной флотилии, которая в основном обеспечивала материальным довольствием царские и придворных чинов яхты, фрегат был передан Морскому кадетскому корпусу, и гардемарины опять получили в свое распоряжение корабль, годный не только для стоянок на Петергофском рейде, но и для настоящих плаваний по Балтике. Организационно все устроилось наилучшим образом. Корпус тогда размещался в Кронштадте, многочисленные гавани которого стали тесны даже для боевых кораблей. Поэтому "Богоявление" оставили на стоянке в Ораниенбауме, где ему были обеспечены внимание, уход и снабжение.

Так в конце последней трети XVIII столетия в русском флоте появилось учебное судно "Богоявление", которому судьба уготовила право быть по-своему первым. Фрегат, родившийся в период бурных потрясений, притязаний и экспансии со стороны наших соседей, стал учебным судном, совершившим первый рейс дружбы. Эта достойная уважения миссия так понятна нам, людям конца XX в., приветствующим международное движение "Балтийское море - море дружбы и мира".

Было бы наивно думать, что с визитом фрегата "Богоявление" к вчерашнему противнику, все вдруг изменится к лучшему. Так не бывает. И спустя всего восемь лет Швеция вновь навязала войну России и опять потерпела неудачу. Эта война оказалась последней между странами-соседями, и кто знает, может быть, наши соотечественники с фрегата внесли свою лепту в борьбу народов за мир.

Итак, фрегат "Богоявление" стал учебным судном. После очередного зимнего отстоя в Ораниенбауме в последнее лето уходящего XVIII в. судно совершало учебные плавания, как и было намечено, по Балтийскому морю. До их начала гардемарины совершенствовали свое умение в обслуживании парусной оснастки, продолжали ставшие уже привычными парусные учения. Начинающие моряки шли от простого к сложному: сперва учились привязывать паруса к рею, убирать отвязанные паруса в кладовые, познавали другие "премудрости" искусства марсовых и салинговых. Затем учились быстро подниматься на мачты, бегать по вантам и бесстрашно расходиться по реям. Будущие водители боевых кораблей, нащупывая ногами перты и унтер-перты, смотрели далеко вперед в прямом и переносном смысле - в будущее своей страны.

Рис. 25. 38-пушечный фрегат 'Богоявление' на ходу под парусами

Каждый день пребывания на полюбившемся ученикам судне приносил что-то новое. И это новое приходило не из потрепанного учебника или учебного альбома, а из повседневной жизни на живом корабле. Овладев терминологией и началами парусного мастерства, ученики переходили к освоению более сложных действий, сами учили судно совершать повороты оверштаг и через фордевинд, ложиться в дрейф и выходить из него. Не беда, что при этом судно пока оставалось стоять на якоре, морские мили еще ждали их. Таково было требование методики.

Боевой штат фрегата насчитывал 136 человек офицеров и нижних чинов, но с прибытием на судно 40 учеников для практического плавания штат нижних чинов сокращали, так что общее число обитателей "Богоявления" оставалось неизменным. При этом последовательно выдерживался принцип, согласно которому фрегат, даже в новом качестве учебного судна, обязан был в основном сохранять боеспособность. Отсюда ясна задача, стоявшая перед командованием корабля. Ему нужно было в короткий срок из "новобранцев" подготовить равноценную замену морякам, сошедшим на берег, и научить действовать, как требовал когда-то Петр I, "в бою как солдаты, в ходу как матросы". Гардемарины получали ружья и амуницию. Они считались на корабле как бы гвардейскими морскими солдатами и одновременно исполняли все обязанности морских унтер-офицеров.

Штат "Богоявления" был составлен из опытных, много послуживших офицеров, унтер-офицеров, рядовых. Поэтому вопроса, у кого учиться молодым, не возникало. Начинающим морякам полагалось набираться "ума" у старослужащих, старших по возрасту. Существовало занятное правило: "Фендрикам (здесь - шутливо-пренебрежительное название молодого офицера, бытовавшее в царской армии; вообще устар. - прапорщик) на корабле более двух не собираться. Понеже ослушаются, то их надобно разгонять и бить батогами, ибо о деле говорить не сумеют, а бесчинство учинить не замедлят!", что следовало понимать так: "Вертись на виду у старших, набирайся опыта и сноровки". Этим и занимались "фендрики" (или "фендрихи") первые две недели на стоянке. По их прошествии, в течение которых гардемарины приобретали навыки работы с парусами и по боевым расписаниям, фрегат вместе с приданным ему бригом "Ласточка" вышел в свое первое учебное плавание по Балтийскому морю, его заливам и проливам.

Бриг - не такое приметное судно, как "Богоявление",- был получен Морским кадетским корпусом чуть ранее фрегата, переоборудован и вступил в действие практически в одно время с ним. Известна точная дата передачи судна корпусу. Адмиралтейств-коллегия 10 апреля 1797 г. распорядилась предоставить Морскому шляхетному кадетскому корпусу придворную яхту "Ласточка" "для употребления оной ко обучению гардемарин<ов> и кадетов вооружению и для крейсерства". Основные размерения судна: длина корпуса 19,5 м; ширина 5,64, глубина интрюма <трюма> 2,64 м. Построена "Ласточка" была в 1784 г., тимберована в 1795 г., служила корпусу с 1797 по 1805 г. По окончании службы разобрана в 1806 г. в Петербурге. Возможности брига, по понятным причинам, были ограничены, поэтому в записке директора корпуса И. Л. Голенищева-Кутузова от 6 марта 1805 г. не чувствуется сожаления по поводу расставания с этим судном: "Руководство кадетским корпусом просит Адмиралтейств-коллегию разрешения возвратить яхту "Ласточка" как непригодную".

Подробных сведений о плавании 1799 г. нет. Известно, что длилось оно три месяца - три месяца труда и учебы.

Наступил новый, XIX, век. Вступление в новое столетие всегда сопряжено с какими-то особыми переживаниями, надеждами на будущее. Для питомцев корпуса 1800 г. принес и переживания и надежды. По классам и дортуарам разошлась весть: предстоящим летом во время практики русские учебные корабли зайдут в столицу Швеции. О том, как проходил этот поход, мы узнали из кратких свидетельств, найденных у Ф. Ф. Веселаго, Ф. П. Литке, Г. В. Форстена, В. Н. Берха.

Сухой и солнечный апрель 1800 г. был отведен для покраски судов, их отакелаживания. По реям были раскреплены паруса, всю зиму пролежавшие в корабельных парусных кладовых и на береговых складах. Отряд был готов к походу. В середине июня суда подняли якоря и начали совместное движение от Большого Кронштадтского рейда. С рассветом, который в начале кронштадтского лета следует сразу за закатом, солидный 38-пушечный фрегат и миниатюрный 6-пушечный бриг подняли паруса и взяли курс на запад.

Через несколько дней отряд пришел в Ревель (Таллинн). Непродолжительная стоянка не помешала учебным занятиям и тренировкам. Специальная группа гардемаринов, как было записано в учебной программе, под руководством корабельных офицеров и корпусных преподавателей на судовых шлюпках занималась съемкой Ревельской бухты. Гардемарины изучали режим течений на подходе к ней. Штатная команда использовала время стоянки для выполнения судовых неотложных дел, которые нельзя было провести в море. Помощники командиров кораблей организовали дополнительную приемку продовольствия (на суда были приняты животные). Особой заботой было пополнение запасов пресной воды. Как уже упоминалось, перед дальними походами принято было запасаться не заиленной, часто солоноватой кронштадтской водой, а брать ревельскую, более чистую, свежую.

По окончании стоянки корабли вышли в море, устремив теперь бушприты в направлении шведского берега. Эта часть пути была отведена учебным стрельбам. Гардемарины выпускного класса, сдавая зачет по артиллерийской подготовке, с упоением палили по южному берегу Финского залива, который был усеян обломками кораблей, не устоявших в борьбе со стихией, - дань, которую море собирает за право ходить морскими дорогами.

В конце июня - начале июля на Балтике обычно хорошая погода со слабыми или умеренными ветрами, неустойчивыми по направлению. Быть может, этим объясняется то, что остаток пути до шведской столицы прошел в парусных учениях. "Учебный" ветер помогал гардемаринам практиковаться в роли вахтенных офицеров. Часто менялись галсы, за оверштагом следовал поворот через фордевинд, младшие и старшие ученики, вспоминая "якорную" школу, вырабатывали автоматизм в уже освоенных действиях. Командиры кораблей не стремились форсировать скорости движения, целью похода неизменно были "экзерциции в науке и практике". Укрепившись в основах знаний, воспитанники ставились участниками действий повышенной сложности, осваивали приемы совместного маневрирования двух кораблей, их относительного движения, имитировали боевое столкновение, борьбу за "дистанцию и пеленг". Каждый старался занять и сохранять такую позицию, чтобы солнце ослепляло противника.

Жарким июльским днем русские суда стали на внешний рейд у шведских островов Санде и Корее, расположенных у входа на стокгольмский шхерный фарватер. Приблизительно сутки ушли на переговоры с представителем шведских властей, прибывшим на маленькой галере из крепости Сандхамн.

Когда все формальности были окончательно соблюдены, "Богоявление" и Ласточка" подняли якоря. Суда следовали в следующем порядке: впереди -шведская галера в роли почетного эскорта с представителями шведских властей на борту; за ней - "Богоявление" под флагом командира отряда русских судов, замыкал строй бриг "Ласточка". С началом движения, как только выровнялся кильватерный порядок, фрегат и бриг отсалютовали крепости. Сразу же последовал ответный салют в честь командира русского отряда, и корабли продолжили следование к Стокгольму. Здесь, нужно заметить, наших моряков ожидали 30 миль сложного шхерного пути, проложенного между камнями и островками, а сразу за входом в шхеры начиналась зона полного штиля. К тому же день был маловетреным, а двигаться предстояло на судах, не знавших машинного телеграфа с его "малым" и "самым малым". В то время в таких ситуациях чаще всего прибегали к буксировке своими же шлюпками. На воду спускали барказы и гребные катера, заводили концы, и начиналась утомительная работа, которую делали, естественно, нижние чины. Иногда выполняли верпование: при помощи шлюпок вперед, по ходу судна, завозили средних размеров якорь - верп. После удачной его покладки на грунт в работу включались матросы, находившиеся на судне. Они, натягивая якорный трос, протаскивали суднo как можно дальше вперед. Затем утомительную процедуру повторяли.

Моряки "Богоявления" и "Ласточки" также были вынуждены применить свои мускулы, но несколько иначе. На время фрегат и бриг были превращены в гребные суда, поскольку по старой памяти на судах галерного флота имелись и весла, и приспособления для их использования: металлические уключины или "шкармы" - деревянные стойки, каждую из которых охватывала (вместе с весом) стропка. На более крупных плавучих сооружениях имелись надлежащие отверстия в фальшборте, через которые пропускались весла и которые успешно исполняли функции шарнира. Гребли, стоя на палубе, часто по два человека а весло: один - лицом вперед, другой - спиной к направлению движения. Судя по чертежам "Богоявления", таких отверстий было по девять с каждого орта для 18 весел, для которых требовалось 36 человек в одну смену.

Рис. 26. Форма одежды кадетов и гренадеров 1780 г. и гардемаринов 1807 г. (слева направо)

В основном на веслах, а где можно, и с помощью паруса корабли русского ряда продвигались вперед. Где-то на полпути они сблизились с зоной, в которой в ходе Северной войны (в 1719 г.) галерная эскадра под командованием героя Гангута вице-адмирала Матвея Христофоровича Змаевича вела рекогносцировку крепостных укреплений Ваксхольма для производства "разорений противникова укреплений". В мирном, 1800-м, году корабли россиян и шведская крепость обменялись холостыми залпами приветствия. Должное было воздано коменданту крепости, защищавшей подходы к шведской столице в самом узком месте фарватера. Последовала и "салютация" в честь командира русского отряда. Движение не прекращалось и белой ночью, такой же светлой, как и петербургские. На переход к Стокгольму было запланировано 10 - 11 часов. Примерно так и получалось - к полудню по местному времени корабли прибыли на назначенный рейд. В живописной бухте перед королевским замком был произведен третий запланированный салют, теперь в честь короля Швеции. Матросы и гардемарины фрегата и брига были выстроены на реях. Берега заполнила! многочисленная публика, шлюпки и яхты тесным кольцом окружили гостей. Праздник встречи состоялся...

Исполнив возложенную на них миссию, корабли "Богоявление" и "Ласточка" двинулись на юг Балтийского моря вдоль о. Готланд. Обогнув о. Эланд, они вышли к Борнхольму и направились к берегам Дании, для которой приход русских кораблей был отнюдь не внове.

На обратном пути (был уже конец августа) участились дожди. Посвежевшие западные ветры постепенно стали переходить в шторм умеренной силы. Для морских учеников это было еще одним испытанием, очередным классом в изучении науки хождения по морям. В районе о. Рюген "Ласточка" зарывалась, носом в волны, сверх меры принимая воду на палубу. Так повелитель ветров Стрибог со своими помощниками ускорял путь судов на родину. Подталкиваемые свежими ветрами, фрегат и бриг быстро дошли до устья Финского залива, а там уже рукой было подать до родной гавани.

Рис. 27. Теоретический чертеж фрегата 'Богоявление'. ЦГАВМФ, ф. 327, on. 1, д. 1680, 1681

Фрегат "Богоявление" был заложен в Петербурге на Адмиралтейской верфи 7 марта 1795 г. и спущен на воду 24 сентября 1798 г. Затем фрегат, построенный, как мы знаем, для Ораниенбаумской гребной флотилии, был передан в распоряжение Морского кадетского корпуса. Будучи формально приписанным к гребной флотилии (по всем видам довольствия и ремонта), судно "Богоявление" в течение 18 лет честно служило делу морской учебы молодых военных моряков. Путь фрегата закончился в Кронштадте, где после списания был разобран на дрова в 1816 г., как многие из его не менее славных собратьев.

Строителем судна был известный в те времена корабельный мастер М. Сарычев. По этим чертежам на верфях Петербурга и Кронштадта была построена целая серия кораблей. Все они несли боевую охрану шхерных районов, а между баталиями вели гидрографические работы в шхерах: выполняли промер глубин со шлюпок, опись и съемку различных участков побережья для уточнения лоции.

Рис. 28. Парусное вооружение, боковой вид и вид сверху фрегата 'Богоявление'. ЦГЛВМФ, ф. 327, on. 1, д. 1749, 1681

Ниже объясним основные термины, применявшиеся некогда в русском судостроении: опер-дек - верхняя батарейная палуба; квартердек - открытая палуба в корме использовалась для выполнения действий по управлению судном; форкастель - палуба, небольшой помост, расположенный на некотором возвышении над опер-деком в носовой части судна. Мидель-дек - средняя палуба, на ней на больших судах в основном размещалась корабельная артиллерия; на линейных кораблях она еще называлась гон-деком. Орлоп-дек - кубрик. Трюм - дно трюма. Платформа - легкой конструкции палуба, возведенная в пределах части трюма.

Артиллерийское вооружение, т. е. корабельные орудия, заметим, различались по калибру - весу снаряда, или артиллерийскому весу, выраженному в фунтах (обычно в русских фунтах плюс 19 золотников, т. е. 490 г).

Теоретический чертеж фрегата "Богоявление" дает возможность познакомиться с особенностями формы его корпуса, а попутно и с особенностями старинных чертежей. На нем изображены проекции, называемые теперь "бок", "корпус" и "полуширота", что делает похожими былые чертежи на современные. Но сразу осознаешь насыщенность чертежей информацией о судне. Так, на чертежах XVIII в. рядом с "теоретическими" кривыми прорисовывались и конструктивные элементы, в частности, на теоретическом чертеже "Богоявления" показаны килевые брусья, кормовой и носовой дейдвуды, строение штевней, способ сочленения брусьев во всех основных узлах. Бывало, на таких чертежах указывали места размещения сходных трапов и светлых люков, положение переборок - деление внутреннего объема судна на отсеки. Нередко на них отмечали границы брот-камеры (место хранения сухой провизии), крюйт-камеры (место хранения боеприпасов), провизионных отсеков, жилых помещений офицеров. Прорисовывали даже кирпичную плиту камбуза с ее дымоходом. Правда, "геометрия" корпуса на таком чертеже воспринимается с некоторым затруднением.

Парусное вооружение "Богоявления" не поражает чем-то необычным, но следует отметить определенный прогресс в российском мачт-макерском ремесле (или искусстве?). Ниже дан перечень 12 парусов фрегата и их площади.

Заметим, что строители "Богоявления" отказались от использования блинда под бушпритом и снабдили судно кливерами и стакселем. Паруса мачт располагались в три яруса: нижние (фок и грот), марсели на всех трех мачтах и брамсели над ними. На бизань-мачте нет бизани - нижнего прямого паруса, поэтому ее нижний рей назван бегин-реем, его задача состояла лишь в разнесении шкотов крюйс-марселя. Отсутствие нижнего прямого восполнялось наличием трисельного паруса бизани, растянутого между гиком и гафелем и привязанного передней шкаториной к бизань-мачте. В перечне парусов нет бизань-гаф-топселя - в те времена он еще не вошел в употребление. Перечень деталей рангоута фрегата "Богоявление" и их размерения приведены в приложении 3.