Глава III. Морское училище

Морское училище

Широко раскинулась Русь. Необъятны ее просторы. Но было время, когда эта великая держава не имела выхода к морю. За владение морем боролся Иван Грозный. "России нужна вода", - говорил Петр I. И он старался отвоевать для России воду и открыть ей широкий путь для общения с другими странами.

На Черном море хозяйничала Турция. Балтийским морем владела Швеция. Чтобы вернуть исконно русские земли, открывающие выход к Балтийскому морю, надо было построить военный флот. "Сие дело необходимо нужное есть государству... который едино войско сухопутное имеет, одну руку имеет, а который и флот имеет, обе руки имеет", - пишет Петр I и всю свою кипучую энергию направляет на создание русского флота.

В Архангельске, в Воронеже, в. Олонце застучали топоры на корабельных верфях. Сам царь едет за границу и, работая там на верфях плотником, изучает корабельное мастерство. Он старается успеть повсюду. Он - мореплаватель и токарь, государственный деятель и корабельный инженер. Но он отлично понимает, что не один и не два, а много знающих людей нужны России, чтобы вытянуть ее из отсталости. И вот в Москве, в Сухаревой башне, в 1701 году открывается школа "Математических и Навигацких наук". "...Быть математических и навигацких, то есть мореходных, хитростно искусств учению", - написал Петр в указе. В школу велено набирать "добровольно хотящих, иных же паче и со принуждением".

Это было первое в России светское высшее учебное заведение. В нем готовили моряков, инженеров, артиллеристов.

Математические науки в школе преподавал Леонтий Магницкий. Он был замечательным педагогом. Магницкий написал свою знаменитую "Арифметику" - первый русский учебник по математике, ставший незаменимым пособием для многих.

Петр любил школу. Он часто посещал ее, проверял знания учеников, сам показывал на токарном станке искусное мастерство. А после славных побед, когда Россия отвоевала побережье Балтийского моря, заставив "непобедимых шведов показать хребет", в новой столице, в Санкт-Петербурге, было открыто несколько учебных заведений - Морская академия, Артиллерийское, Инженерное и Медико-хирургическое училища. Позднее, уже в царствование дочери Петра, Елизаветы, в 1752 году, и Навигацкая школа была переведена из Москвы в Петербург и слита с Морской академией в единый Морской корпус.

Морскому корпусу отвели дом на набережной Невы на Васильевском острове, одно из лучших зданий города. Несколько десятилетий Морской корпус был единственным морским учебным заведением страны. Из стен его вышли многие ученые, исследователи, путешественники, флотоводцы, чьи имена и дела прославлены в веках. Адмиралы Ушаков и Сенявин, Лазарев, Нахимов и Корнилов кончали Морской корпус. Композитор Римский-Корсаков, составитель "Толкового словаря" Даль, писатель Станюкович, художник Верещагин, изобретатель самолета Можайский, декабристы Завалишин, братья Бестужевы, М. Кюхельбекер и другие замечательные люди являлись воспитанниками Морского корпуса. Но это было привилегированное дворянское учебное заведение. Дети простого народа туда поступить не могли.

С 1867 до 1891 года Морской корпус назывался Морским училищем. А потом снова Морским корпусом^*.

^* (Теперь Высшее Военно-морское ордена Ленина Краснознаменное ордена Ушакова училище имени М. В. Фрунзе.)

Дом, отведенный сначала Морскому корпусу, в 1771 году сгорел. Позднее на этом же месте выстроили новое здание, просторное и светлое, фасадом на Неву. Волны плескались близко у входа. Корветы, шнявы, баркасы стояли недалеко, возле пристани. Они манили мечтой о заморских землях, о кругосветном плавании.

Юный Алеша Крылов с трепетом и надеждой переступил порог заветного здания. В ту осень 1878 года был объявлен прием на сорок вакансий. А заявлений подано двести сорок! Не так-то легко попасть в Морское училище. Нужно обладать силой воли, упорством и знаниями. Оценки ставились по двенадцатибалльной системе. Высшей оценкой считалось "двенадцать".

Из двухсот сорока мальчиков выдержали экзамен всего сорок три. Лучшие оценки были у Алексея Крылова. На всех экзаменах он получил "двенадцать". Первым по списку пятнадцатилетний Крылов был зачислен в Морское училище. Мечта исполнилась - теперь он станет моряком! Начиналась новая жизнь.

... В окнах темно. Еще далеко до серого петербургского рассвета. Но вот в тишину залов и коридоров, в сонный покой спален ворвалась четкая трель горна.

Ах, как хочется спать! Какие сладкие сны видятся вот сейчас, сию минуту. Натянуть бы плотнее одеяло, укрыться с головой, чтобы не слышать этих требовательно зовущих звуков. Но нельзя. Половина седьмого. Побудка. Надо вставать.

Вставать, вставать... Вставать, и немедленно! Убрать постели, да так, чтобы подушки на всех койках стояли ровно, в одну линию, как солдаты во фронте, и одеяла были заправлены как положено. И бежать в умывальню. Через десять минут дежурный офицер обойдет спальни, и тот, кто не успеет сделать этого, будет строго наказан.

А потом нужно быстро одеться. Синяя фланелевая рубашка с мягким стоячим воротником, с узкими белыми суконными погонами и черные брюки с вечера аккуратно сложены каждым воспитанником на табурете возле своей койки.

В семь часов по команде все построятся на гимнастику. Потом строем, тоже по команде, пойдут на утренний чай. Команда и строй играли в их жизни большую роль. Всюду слышалась команда, во всем была строгая дисциплина.

В Столовом зале воспитанники выстроились у столов, лицом к середине зала. Они стояли спокойно, молча, вытянув руки по швам. Садиться за стол можно было тоже только по команде.

Алеша не переставал восхищаться Столовым залом. Огромный зал с большими светлыми окнами был красой корпуса. Воспитанники всех поколений неизменно им гордились. В нем не было ни колонн, ни арок, и это создавало впечатление особого простора.

Все в этом зале напоминало о море.

По стенам - лепные изображения герба училища: на щите скрещенные офицерский палаш, корабельный руль и градшток - инструмент для измерения высоты небесных светил. Рядом - мраморные доски, куда золотом заносились имена прославленных флотоводцев, окончивших корпус. Висел весь изорванный снарядами кормовой флаг с корабля "Императрица Мария", на котором находился адмирал Нахимов во время Синопского боя. Этим флагом было накрыто тело севастопольского героя, когда его провожали в последний путь.

А в глубине зала, во всю его ширину, стоял бриг "Наварин" в половину натуральной величины, с полной оснасткой и парусами. В отведенное время на нем проводились учения. Раздавались команды:

- Паруса крепить! На фок! На грот!

И воспитанники бежали, взбирались по вантам, ставили паруса, как на настоящем корабле.

Четыре раза в день воспитанники обязательно приходили в этот зал - на утренний чай, на завтрак, на обед и на вечерниц чай.

Кормили без особых разносолов, но сытно. Они очень любили прекрасный квас, который им давали после обеда. Большие серебряные кубки - трофеи со шведских кораблей, взятых в плен, - наполненные квасом, передавались от воспитанника к воспитаннику. Каждый пил прямо из кубка, сколько хотел. Когда кубки пустели, их наполняли снова.

Столы со скамьями стояли вдоль стен. Дежурные офицеры по ротам обходили строй своих воспитанников, выясняли, кто и почему отсутствует. Только когда они отдадут рапорт дежурному офицеру по училищу, будет разрешено садиться.

- Воспитанник Крылов, - услышал Алеша.

Алексей вытянулся в струнку.

- Я назначаю вас старшим по столу.

- Есть.

Обычно старшим по столу являлся унтер-офицер, но сейчас он отсутствовал, был болен. Тогда его заменяли лучшим из воспитанников.

Послышалась команда садиться.

Крылов сел во главе стола. За столом было двадцать человек. По флотскому обычаю, утром полагался только чай и булка с маслом. Алеша следил за порядком, чтобы всем был налит чай, чтобы кто-то не остался без булки.

После утреннего чая, в восемь часов, начинались занятия. По длинному коридору справа и слева располагались классы. Воспитанники шли в свой класс, садились каждый на свое место. Места распределялись по баллам. Худшие ученики сидели впереди, лучшие сзади. Алешино место было на последней парте.

Занятия продолжались до одиннадцати. Потом завтрак. Строевые учения. Снова занятия. В половине четвертого обед. И дальше свободное время, приготовление уроков, вечерний чай и сон. Младшие ложились в десять, старшие - на час позже.

В одиннадцать часов вечера в училище наступала тишина. Лишь потрескивали свечи в тяжелых медных шандалах да иногда в коридоре слышались шаги дежурного офицера. Так всю неделю. А в субботу можно увольняться "за корпус".

В училище было шесть классов - два приготовительных, один общий и три специальных. Первые три класса считались младшими, последние три - старшими. В младших проходили предметы, соответствующие среднему образованию, в старших - высшему.

Основой всех морских наук является математика. Не зная ее, нельзя стать настоящим моряком.

В училище хорошо было поставлено преподавание математики. Здесь когда-то вел занятия выдающийся моряк, педагог и воспитатель Платон Яковлевич Гамалея, написавший замечательные труды по математике и механике в применении к морскому делу. Он сам окончил Морской корпус, плавал на боевых кораблях и потом в течение двадцати лет передавал свои знания молодым морякам.

Тут начинал свой педагогический путь великий математик Михаил Васильевич Остроградский. Его жизнь не протекала гладко. Она была полна препятствий и борьбы. И только упорство и огромный талант помогли ему сказать человечеству свое, очень нужное слово.

Остроградский был сыном помещика Полтавской губернии. В 1817 году он, поступив в Харьковский университет на физико-математический факультет, уехал к себе в деревню и стал заниматься самостоятельно. Через три года Михаил Васильевич блестяще сдал экзамены за весь курс университета. Представленная работа по математике оказалась настолько хорошей, что ректор предложил присудить Остроградскому степень кандидата наук. Но реакционно настроенные профессора обвинили Остроградского в том, что он не слушал лекций по "богопознанию и христианскому учению". Остроградский не только не получил кандидатской степени, но ему не дали и аттестата об окончании университета.

Впору было прийти в отчаяние. Но Михаил Васильевич не сдается. Он уезжает в Париж. Там слушает лекции известных математиков и пишет свои математические работы. Живет так бедно, что однажды задолжал в гостинице за "харчи и постой" и по жалобе хозяина был посажен в долговую тюрьму. Но и здесь он не терял времени даром. Сидя в тюрьме, Остроградский написал одну из своих самых блестящих работ.

Работа была одобрена Парижской Академией. Остроградский становится известен в ученом мире, преподает в коллеже в Париже.

В 1827 году Михаил Васильевич вернулся в Россию уже видным ученым. Теперь его признали. Не могли не признать.

Вскоре Остроградского избирают в Академию наук. Он пишет выдающиеся работы в разных областях математики. И много сил отдает воспитанию молодежи.

Михаил Васильевич преподает в Морском корпусе и других военных училищах, читает публичные лекции, становится главным наставником по математическим наукам всех военных учебных заведений.

Остроградский умел отличать и поощрять к занятиям способных учеников. Для бездарных же он был грозой. Стоило на экзаменах появиться его крупной фигуре с рокочущим зычным голосом, как ленивые ученики, плохо знавшие математику, разбегались, прятались под предлогом болезни в лазарет.

Михаил Васильевич умер в 1861 году. Недаром реакционные профессора обвиняли его в вольнодумстве. Он был атеистом. После смерти среди его математических рукописей нашли такое высказывание: "Следует верить лишь в доказательные вещи. Но мы не можем доказать существование верховного существа, отсюда следует, что мы не должны верить в бога".

Во времена Остроградского и позже в Морском корпусе вели занятия по математике и другие талантливые преподаватели: академик Виктор Яковлевич Буняковский, академик Осип Иванович Сомов, Семен Ильич Зеленой, Александр Николаевич Страннолюбский.

Класс, где учился Алексей Крылов, занимался у Страннолюбского. Александр Николаевич был отличным педагогом. Он сам окончил Морской корпус и знал, как необходима моряку математика.

С первых дней Алеша увлекся математикой.

В те часы, которые отводились на самостоятельную работу, каждый занимался, чем хотел. Одни читали книги, другие решали шахматные задачи, третьи строили шлюпки или модели кораблей. Алеша тоже любил читать книги, особенно по истории флота. Он с интересом рассматривал портреты знаменитых флотоводцев и картины, изображающие битвы русского флота с вражескими кораблями, собранные в музее училища и висевшие в залах и коридорах. Подолгу останавливался перед "Чесменским боем" и "Синопским боем" кисти Айвазовского, "Боем брига "Меркурий" с двумя линейными турецкими кораблями" английского художника Барри. Внимательно разглядывал модели различных кораблей, стоявшие на столах в музее. Тут же он видел турецкий гюйс с парохода "Перваз-Бахри", флаги с английского парохода "Тигр" и с турецкого броненосца "Сейфи", потопленного моряками Дубасовым и Шестаковым, подвиг которых когда-то так поразил воображение Алеши.

Но все же большую часть свободного от занятий времени Крылов посвящал математике.

Математика привлекала его строгостью выводов и тем, что с ее помощью можно было решить самые разнообразные задачи из практики. Кроме того, математикой увлекался родственник и друг Алексея - Александр Ляпунов. И это тоже оказало большое влияние на Крылова.

Александр Михайлович Ляпунов, двоюродный брат матери Крылова, в это время учился на математическом факультете Петербургского университета. Он слушал лекции знаменитого математика Пафнутия Львовича Чебышева и был его прилежнейшим учеником. Саша блестяще знал математику, он мог много и интересно говорить о любимой науке, об ее истории и путях развития. И Алеше всегда хотелось скорее встретиться со своим другом.