Глава X. У Ивана Петровича Колонга

У Ивана Петровича Колонга

Приказом по флоту мичман Крылов был зачислен в Главное гидрографическое управление.

Ранним осенним утром 1884 года Алексей в новой форме, на погонах которой блестело по звездочке, шел в Главное адмиралтейство. Здесь помещалась компасная часть Гидрографического управления, в которой ему надлежало служить.

Воздух был в то утро по-весеннему чист и прозрачен, и величавое здание Адмиралтейства с высокой башней посредине, увенчанное золотой иглой с корабликом наверху, четко вырисовывалось на фоне голубого неба.

Алексей смотрел на замечательное творение архитектора Захарова и думал о том, что пройдут века, а здание останется бессмертным памятником тому, кто его создал. И как бы ни была коротка жизнь человеческая, можно многое сделать, если сильно желать и упорно трудиться.

Алексей шел в приподнятом настроении. Он немного волновался. Ведь сегодня был первый день вступления его в самостоятельную жизнь. Сумеет ли он работать как следует?

Пройдя под аркой Адмиралтейства, Крылов повернул направо и вошел в здание, где помещалась компасная часть.

Иван Петрович встретил молодого Крылова приветливо. Он подвел его к магнитному компасу своей конструкции и стал объяснять его устройство. Компас стоял на поворотной платформе. В лаборатории их было несколько. Все компасы, прежде чем поступить на корабль, проверялись на таких платформах.

Алексей внимательно слушал Колонга, но, то ли потому, что он волновался, или потому, что Иван Петрович значительно лучше умел излагать свои мысли на бумаге, чем объяснять устно, Крылов не сразу все понял. И только потом, сев за письменный стол и подумав немного, он разобрался в задаче, о которой говорил Иван Петрович Колонг.

Нужно было произвести некоторые наблюдения и на основе их вычислить деления нового, сконструированного Колонгом дефлектора - прибора для измерения девиации компаса.

Алекеей знал, что среди всех мореходных инструментов компас является наиболее важным. По компасу определяют направление в море и ведут корабль.

С давних пор люди знали о свойстве магнитной стрелки устанавливаться по известному направлению - одним концом на север, другим - на юг. Они стали пользоваться этим свойством для ориентировки в пути - сначала только на суше, а потом и на море. Магнитную стрелку, укрепленную на кусочке пробки или дерева, пускали плавать в сосуд с водой. После нескольких колебаний стрелка устанавливалась по линии север - юг. Это и был простейший морской магнитный компас.

В дальнейшем его конструкцию улучшили. Стрелку посадили на шпильку и прикрепили к ней картушку. Теперь точнее можно было определять курс корабля. С течением времени внесли еще усовершенствования.

Долгое время магнитный компас вполне удовлетворял требования мореплавателей. Правда, впоследствии заметили, что магнитная стрелка устанавливается не точно по линии север - юг, а составляет с ней некоторый угол. Угол этот назвали склонением и научились его учитывать.

Однако с тех пор, как в деревянном судостроении стали употреблять отдельные металлические части, а затем перешли и к строительству полностью железных и, стальных судов, увидели, что стрелка магнитного компаса отклоняется еще на какой-то угол, иногда достигающий большой величины. Оказалось, что под влиянием земного магнетизма металлический корпус судна сам становится магнитом и отклоняет магнитную стрелку, искажая показания компаса. Это явление, названное девиацией компаса, мешало нормальному судовождению. Из-за неверных показаний компасов происходили аварии судов, часто с человеческими жертвами. Нужно было научиться избавляться от девиации.

Русские моряки занялись этой трудной задачей.

С 1864 года в Кронштадте существовала компасная лаборатория. Ее организовал видный теоретик и практик компасного дела, руководитель русской компасной школы - Иван Петрович Белавенец, впервые в мире установивший компас на подводной лодке. Здесь, в Кронштадте, и начались исследования девиации.

Иван Петрович Колонг был помощником Белавенца по компасной лаборатории, а после смерти последнего стал во главе ее. Он написал несколько работ по теории девиации и изобрел приборы для ее уничтожения.

Благодаря трудам русских ученых-моряков компасное дело в русском флоте стояло значительно выше, чем в каком-либо другом.

И сейчас, обдумывая полученное задание, Крылов вспоминал статьи Колонга. Вместе с тем он просматривал работу известного немецкого математика Гаусса, которую дал ему Иван Петрович. Работа была написана на латинском языке.

- Вы читаете по-латыни? - спросил Колонг. - Вам нужно основательно изучить эту статью и представить мне ее конспект. И каждый день, пожалуйста, показывайте результаты ваших Наблюдений и вычислений.

Вот когда Крылову понадобилась латынь, которую он учил в рижской гимназии! Хотя книжка Гаусса состояла всего из тридцати семи страниц, но разобраться в ней было нелегко. Алексей Николаевич потратил много времени, прежде чем перевел ее. Затем он тщательно изучил труд Гаусса. Достал также другие статьи по этому вопросу. Только тогда приступил к заданию.

Работа была очень важная и нужная, поэтому Колонг, поручив ее Крылову, занялся ею и сам. Результаты сверялись. К январю 1885 года задание было выполнено.

Это была первая научная работа Крылова, впоследствии опубликованная в журнале "Записки по гидрографии". Уже в ней проявились характерные черты научного творчества Крылова. Прежде чем приступить к решению какой-либо задачи, он изучал все, что сделано до него. Затем развивал свою самостоятельную теорию, доводя результаты до такого вида, чтобы их можно было использовать на практике.

Вскоре Крылов так хорошо освоил компасное дело, что, когда в лабораторию прибыли офицеры для изучения новых приборов, Колонг поручил молодому мичману руководить их занятиями. А когда понадобилось уничтожить девиацию компасов на миноносцах, он взял с собой Крылова.

Сначала они работали вместе. Потом разделились - Колонг отправлялся на одни миноносцы, а Крылов - на другие. Вскоре выяснилось, что за то время, которое Колонг тратил на уничтожение девиации на одном миноносце, Крылов успевал сделать это на двух. Почему так получалось? Казалось, на стороне Колонга знания и опыт. Причина была в том, что Алексей Николаевич не стремился к полному уничтожению девиации, а ограничивался уменьшением ее до таких пределов, которые допустимы при плавании.

Это был смелый, оригинальный взгляд на дело. Новый метод в решении технических задач. Он значительно упрощал работу при тех же результатах.

Так с первых же шагов своей научной деятельности и потом, в течение всей своей жизни, Крылов придерживался именно такого правила - не выполнять лишней, ненужной работы, а делать все с той точностью, которая диктуется практической потребностью.

Возвратившись в Петербург, Колонг с Крыловым поспешили на "Витязь", стоявший на Неве. Здесь тоже нужно было избавиться от девиации. "Витязь" готовился к отходу в Кронштадт, чтобы затем отправиться в кругосветное плавание. Командиром на этом корвете был Степан Осипович Макаров.

Крылов впервые увидел Макарова так близко. В белом кителе, подтянутый и строгий, он стоял на мостике и отдавал последние приказания. Крылову очень хотелось подойти и поговорить с Макаровым. Но не позволяла строгая служебная обстановка.

Вот корвет отошел от стенки и, развернувшись против Морского училища, направился вниз по Неве и стал красиво, на большой скорости входить в Морской канал, который вел к Кронштадту. В этот момент вдруг остановилась машина. Корвет круто повернуло в сторону, и только благодаря искусству Макарова он не навалился на стенку канала, пройдя ее в расстоянии каких-нибудь полутора метров. Когда опасность миновала, Макаров вызвал наверх старшего механика.

- Почему вы остановили машину? - спросил он.

- Она грелась.

- Без команды с вахты нельзя останавливать машину. Разве вам это неизвестно? Вы могли погубить корвет!

Крылов на всю жизнь запомнил замечание Макарова. И потом он всегда говорил молодым морякам:

- Никогда не выключайте машину без приказания с вахты. Это может привести к аварии корабля.

Вскоре Крылов написал свою вторую научную работу по компасам, которая тоже была опубликована.

В январе 1886 года в Петербурге открылась первая в России электротехническая выставка. В ней приняли участие многие русские и иностранные фирмы. Среди морских приборов отдельный стенд занимало Гидрографическое управление. Здесь давал объяснения мичман Крылов.

Неподалеку находились изделия известной французской фирмы Бреге, где особенно выделялись два прибора, сконструированные адмиралом французского флота Фурнье, - дефлектор и дромоскоп. Оба служили для определения девиации компаса на корабле и были очень тщательно и красиво отделаны.

Колонг и Крылов заинтересовались иностранными приборами. Алексей Николаевич подробно изучил их устройство. Оказалось, что дромоскоп Фурнье дает значительные ошибки в показаниях и поэтому для практической работы не пригоден. В дефлекторе же было сделано крупное упущение, а по своей конструкции он был значительно хуже дефлектора Колонга, принятого в русском флоте.

В статье, опубликованной в журнале "Морской сборник", Крылов описал устройство и работу французских приборов. Но он не ограничился этим. Алексей Николаевич рассчитал, сконструировал и построил свой дромоскоп.

Это было первое изобретение Крылова. Дромоскоп отличался простотой, дешевизной и точностью. Иван Петрович Колонг отзывался о новом приборе как о превосходном средстве для определения девиации на любом курсе корабля.

Хорошие качества дромоскопа Крылова были отмечены в постановлении Морского министерства, причем указывалось, что он стоит всего семьдесят пять рублей, тогда как французский прибор - пятьсот, австрийский - двести пятьдесят.

За изобретение Алексею Николаевичу присудили премию. Его дромоскоп получил широкое применение во флоте.