Глава XVIII. "Генерал-адмирал Апраксин"

'Генерал-адмирал Апраксин'

Возвратившись из ледового похода, адмирал Макаров привез в Петербург много интересных научных наблюдений.

Впервые в мире он применил для изучения работы ледокола последнюю техническую новинку - кинематограф.

Сейчас же по приезде адмирал Макаров передал кинематограммы Алексею Николаевичу Крылову. Он просил Крылова изучить усилия, действующие на ледокол при прохождении сквозь льды, и высказать свои соображения о прочности ледокола.

К тому времени Степан Осипович и Алексей Николаевич вели между собой оживленную переписку. Она касалась различных вопросов военно-морского дела. Степан Осипович все больше убеждался в глубоких познаниях Алексея Николаевича, в оригинальности и независимости его суждений. В своем описании плавания "Ермака" Макаров говорил о Крылове:

"В каждое дело, к которому он прикасается, он вносит научную постановку, и, таким образом, в его руках появляются надежные выводы даже из сравнительно слабых наблюдений".

Алексей Николаевич тщательно обработал данные, полученные Макаровым в полярном плавании. Он определил силы, действующие на носовую часть корабля при ломке льда, и указал, как нужно укрепить корпус для еще более успешной борьбы с тяжелым ледяным покровом. Свои выводы Крылов проверил опытами на модели "Ермака", предоставленной в его распоряжение Макаровым.

Зима в 1899 году наступила рано. Ударил и сильные морозы. Встала Нева, и Финский залив быстро покрылся толстым слоем льда. Многие пароходы не успели войти в гавань и были затерты льдами. К "Ермаку", который стоял в Кронштадте, со всех сторон поступали призывы о помощи. Мощный стальной гигант спешил к пароходам на выручку.

Вьюжной зимней ночью, когда за снежной пургой ничего нельзя было разглядеть, броненосец береговой охраны "Генерал-адмирал Апраксин", шедший из Гельсингфорса^* в Петербург, с полного хода наскочил на камни у острова Гогланд.

^* (Теперь Хельсинки.)

Остров Гогланд расположен посредине Финского залива. Мрачный, часто окутанный туманом, весь из гранитных утесов, окруженный камнями он не раз служил причиной аварий судов.

Положение броненосца "Апраксин" было очень тяжелым. Он так глубоко врезался в камни, что снять его с них зимой представлялось весьма трудной задачей, а весной, при вскрытии залива, напор льда на остров становился настолько сильным, что броненосец мог быть раздавлен.

Корабли, которые были посланы на помощь "Апраксину", порвали самые толстые из имевшихся на флоте стальных тросов, а броненосец нисколько не сдвинулся с места.

Тогда к месту аварии был направлен ледокол "Ермак". Начались длительные спасательные работы. На борту "Ермака" организовали ремонтно-механическую мастерскую. "Ермак" курсировал между островом Гогланд и материком, доставляя все необходимое для спасения "Апраксина". Но все же этого было недостаточно.

Иногда нужно было срочно запросить министерство по тому или иному вопросу, а сделать это невозможно. Телеграфной связи между Гогландом и материком не было, идти по льду долго и опасно. Тогда Макаров вспомнил об опытах преподавателя Минного офицерского класса в Кронштадте Александра Степановича Попова.

Еще в 1895 году Попов изобрел первый в мире радиоприемник. Он демонстрировал его в Физико-химическом обществе в Петербурге, затем показывал действие прибора в университете. Летом 1897 года

Попов перенес свои опыты на Черное море. Впервые в истории корабли держали связь между собой не с помощью флажков или световых сигналов, а посредством радио. Правда, связь удалось тогда наладить не дальше как на пять километров, но все же это было огромным достижением в мировой технике. Однако Морское министерство не придало большого значения опытам Попова. На расширение работы средств не отпускали.

Адмирал Макаров хорошо знал Александра Степановича Попова. Он видел приборы, созданные Поповым, присутствовал на демонстрации опытов и считал изобретение Попова величайшим достижением века.

Теперь, при аварии у острова Гогланд, Макаров напомнил в Морском министерстве об опытах преподавателя Минного офицерского класса. Морское министерство согласилось призвать Попова, но, верное своим привычкам, отпустило очень маленькие средства. Однако это не смутило изобретателя. Он с увлечением берется за работу.

Нужно спешно соорудить две станции - на острове и на материке. По льду и глубокому снегу, расчищая дорогу ломами и лопатами, тащат рабочие огромную мачту. Они устанавливают ее на утесе вблизи "Апраксина". Рядом выстраивают маленький домик первой в мире радиостанции. Такая же радиостанция оборудуется на материке, возле городка Котка.

24 января 1900 года в 2 часа дня удалось установить связь между двумя станциями.

И в этот же день первые в мире радиостанции помогли спасти человеческие жизни.

Морское министерство получило сведения, что в Финском заливе, недалеко от берега, оторвало льдину с находившимися на ней рыбаками и унесло в открытое море. Необходимо было принять срочные меры. "Ермак" в это время находился около Гогланда. Сейчас же по радио была передана на Гогланд телеграмма. Ее. получили без всяких искажений.

Когда принимавший телеграмму прочел ее вслух, наступила тишина. Никто ничего не мог произнести от волнения. Каждый понял, какое огромное изобретение было создано на нашей Родине.

Не медля ни минуты, "Ермак" развел пары и вышел в море на помощь рыбакам. Вскоре рыбаки были спасены.

С установлением связи между Гогландом и материком работы по спасению броненосца пошли быстрее. "Ермак" несколько раз за зиму ходил между Петербургом и Гогландом.

В один из таких рейсов Алексей Николаевич Крылов отправился на Гогланд. Он хотел непосредственно на практике понаблюдать силу сопротивления льда движению ледокола и проверить правильность тех выводов, которые он сделал, изучая материалы Макарова и работу модели.

Макарова в то время уже не было на "Ермаке": он был назначен главным командиром Кронштадтского порта и находился в Кронштадте.

Приехав на Гогланд, Алексей Николаевич занялся своим делом. Вместе с тем он интересовался также работами, которые велись на "Апраксине". Он побывал и на радиостанции. Алексей Николаевич, всегда отстаивал приоритет Попова в изобретении радио.

"Вопрос о приоритете в изобретении радио совершенно бесспорен: радио, как техническое устройство, изобретено Поповым, который и сделал об этом изобретении первую научную публикацию", - пишет Крылов в своей книге "Мои воспоминания".

"Приборы Маркони представляли собой точное воспроизведение аппаратуры, ранее изобретенной и описанной Поповым", - читаем там же.

Вернувшись в Петербург, Алексей Николаевич обработал наблюдения, полученные на "Ермаке". Они полностью подтверждали выводы, сделанные раньше.

Весь материал о "Ермаке", все свои расчеты, опыты, соображения и заключения Алексей Николаевич послал Макарову.

"...Приношу Вам мою сердечную благодарность за труды и весьма ценные выводы..." - писал Степан Осипович в ответ.

Дальше Макаров просил Алексея Николаевича написать на основе полученных результатов главу для книги "Ермак" во льдах", которую он в то время готовил к изданию. Алексей Николаевич выполнил пожелание адмирала: ему принадлежит двадцать первая глава этой книги.

Во время создания своего труда и позднее Степан Осипович не раз обращался к Крылову с просьбой высказать свое мнение по тому или иному вопросу.

Между тем работы по спасению "Апраксина" подходили к концу. Огромный камень, продырявивший дно броненосца, был удален взрывами. Затем "Ермак" стащил броненосец с мели. Заделали пробоины, и "Ермак" повел "Апраксина" за собой. Одно спасение броненосца вдвойне окупало расходы по постройке ледокола. А ведь сколько пришлось Макарову бороться за создание своего "Ермака"!

Ледокол "Ермак", "дедушка русских ледоколов", как все его называют, служил долго. Во время революции "Ермак" оказал неоценимую услугу молодой Советской республике.

Зимой 1918 года большая часть Балтийского флота - линейные корабли, новейшие эскадренные миноносцы, крейсера - стояли, скованные льдами, в Гельсингфорсе, часть кораблей находилась в Ревеле. В это время Германия начала наступление по всему фронту. Флот оказался в опасности. Необходимо было срочно освободить корабли из ледового плена и привести их в Кронштадт. На это ответственное дело был послан "Ермак".

Под обстрелом врага, преодолевая огромные трудности, когда приходилось не только прокладывать путь в ледовом поле, но и протаскивать наиболее слабые суда, "Ермак" с помощью еще нескольких небольших ледоколов сначала привел корабли из Ревеля в Гельсингфорс, потом весь революционный флот - из Гельсингфорса в Кронштадт.

Более двухсот кораблей спас "Ермак". Это был беспримерный, единственный в истории флота ледовый поход.

После революции ледокол "Ермак" активно участвовал в освоении Арктики. В свой полувековой юбилей в 1949 году "Ермак" был награжден орденом Ленина.

Сейчас построены более мощные ледоколы. Советский арктический ледокольный флот по количеству судов, по их мощности занимает первое место в мире.

Уже не существует ледокола "Ермак". Только якорь и штурвал, навечно установленные в порту приписки "Ермака" - Мурманске, и реликвии с ледокола, находящиеся в Москве, напоминают о легендарном корабле.

Но вот в 1974 году построен новый ледокол, более чем в четыре раза мощнее дедушки русских ледоколов. Он уже несет ледовую вахту в Арктике. На его борту выведено имя корабля. Это гордое имя - "Ермак".

Хорошее не предается забвению. Оно переходит из поколения в поколение. Славный корабль возродился вновь.