Глава XIX. Борьба за живучесть

В январе 1900 года Алексей Николаевич Крылов был назначен заведующим петербургским Опытовым бассейном. Бассейн является необходимым звеном в создании нового корабля. Когда готов чертеж корабля, прежде чем приступить к постройке, изготовляют его модель. Модель испытывают в бассейне. Только после этого решают окончательно, какие очертания (обводы) нужно придать кораблю, какие ставить машины.

Адмирал Макаров был рад назначению Крылова. Он понимал, что с приходом Крылова в бассейне можно будет по-настоящему развернуть постановку различных научных опытов.

"Вы в это живое дело внесете правильные основания, и работы бассейна потеряют их теперешний случайный характер. Желаю Вам полного успеха во всем, прошу верить моему глубокому уважению", - писал Макаров Крылову.

С этих пор деловое содружество двух замечательных деятелей русского флота стало еще теснее.

Макаров теперь часто заходил в это невысокое длинное здание. Здесь в зале и находился бассейн длиной более ста метров, где испытывались модели.

С первых же дней Степан Осипович и Алексей Николаевич занялись проблемой живучести и непотопляемости кораблей, которая уже давно интересовала их обоих.

Еще в 1869 году, плавая на броненосной лодке "Русалка", молодой мичман Макаров стал задумываться над вопросом непотопляемости судов.

В самом деле, достигнуты огромные успехи в конструировании кораблей. Строятся мощные броненосцы, которые с легкостью преодолевают большие расстояния и наносят сокрушительный удар врагу. И вместе с тем такая грозная и во многом совершенная боевая крепость может перевернуться и пойти ко дну от какой-нибудь, иногда даже незначительной по размеру, пробоины. С этим нельзя было мириться.

Но какими средствами вести борьбу? Как сделать, чтобы корабль, получивший пробоину, оставался на плаву и, мало того, сохранил бы свою живучесть, то есть способность следовать своим курсом и вести бой?

Упорно изучая морскую литературу всех стран и просматривая различные источники последних лет, Макаров все же не находил ответа на мучившие его вопросы. И он с горечью вынужден признать, что "предмет этот почти совсем не разработан, не имеет своей истории, не входит ни в какие курсы и настолько не тронут, что мы не знаем о нем ни одного мнения, высказанного в печати людьми авторитетными".

Правда, при строительстве корабля стали делить его водонепроницаемыми переборками на ряд отделений - отсеков. Это несколько уменьшило опасность затопления, так как вода, попав через пробоину в один из отсеков, не могла перейти в другие. При этом воду из поврежденного отделения пытались обычно откачивать насосами. Но все же случаев аварий и гибели судов от пробоин было очень много.

В 1875 году Макаров выступил на страницах журнала "Морской сборник" со своей теорией непотопляемости судов. Он высказал совершенно оригинальную мысль: с затоплением судов нужно бороться не откачкой воды, а... затоплением. В пробоину размером один квадратный метр при погружении на пять метров вливается в час свыше тридцати тысяч тонн воды. С таким потоком не смогут справиться самые мощные насосы. А ведь площадь пробоин может достигать десятков квадратных метров! Поэтому откачка воды не может спасти корабль от потопления. Заполнив отсек корабля, вода, даже если не перейдет в другие отделения, наклонит корабль, и он, потеряв остойчивость, может перевернуться и затонуть.

Но если самим затопить другой, противоположный поврежденному отсек, корабль придет в равновесие, спрямится и хотя глубже погрузится в воду, но при этом сохранит свою остойчивость.

Так Макаров высказал на первый взгляд очень необычную, но вполне правильную идею спасения корабля от гибели при получении пробоин.

Но на статью Макарова мало кто обратил внимание. По-прежнему во флотах всего мира не придавали значения проблеме непотопляемости.

Летом 1893 года английская броненосная эскадра под командованием адмирала Тройона производила маневры в Средиземном море у берегов Сирии.

В тихий июньский день, когда на море было совершенно спокойно, один из броненосцев эскадры, вследствие неудачного поворота, наскочил на флагманский броненосец "Виктория" и протаранил его в носовой части.

Вода хлынула в пробоину, и почти моментально "Виктория" осела носом. Адмирал, который стоял на мостике броненосца, отдал приказание проверить, хорошо ли закрыты двери водонепроницаемых переборок, отделяющих поврежденную часть корабля от неповрежденной. Убедившись, что здесь все обстоит благополучно, он спокойно, малым ходом направил "Викторию" к берегу. Но не прошло и нескольких минут, как корабль стал крениться на правый борт, затем перевернулся вверх килем и быстро затонул. При этом погибло около пятисот человек команды и сам адмирал. Вся катастрофа произошла за семнадцать минут.

Весь мир был потрясен этим событием. Газеты всех стран обсуждали подробности гибели "Виктории" и причины, ее вызвавшие. Но никто не мог ответить на вопрос, почему новый английский броненосец, построенный по последнему слову техники, у которого было до ста семидесяти отсеков, так быстро затонул. Причем, видимо, ни адмирал, ни офицеры "Виктории" не представляли всей опасности положения, если даже не спустили шлюпки и вообще не предприняли никаких мер для спасения.

И снова на весь мир прозвучал голос русского моряка и ученого адмирала Макарова: корабль затонул потому, что потерял остойчивость; этого не произошло бы, если б сразу после получения носовой пробоины затопили кормовые отсеки. Тогда корабль спрямился бы и остался на плаву.

Для убедительности Макаров построил модель броненосца "Виктория", выполнив в ней точно все отделения, какие были на корабле. В носовой части он сделал пробоину и залепил ее пластырем.

Макаров произвел с моделью немало опытов и убедился в своей правоте. Тогда он выступил с докладом среди моряков о причинах гибели "Виктории". Все собрались в помещении Опытового бассейна.

После доклада моряки окружили ванну с водой, в которой плавала модель "Виктории". Макаров снял пластырь с отверстия в носовой части модели.

- Вот нос поврежденного корабля чуть-чуть покрылся водой... - сказал Макаров.

Но не успел он кончить фразу, как модель "Виктории" внезапно нырнула носом в воду, перевернулась и легла на дно.

Макаров достал модель и повторил опыт. Но теперь уже он сразу после снятия пластыря заполнил водой кормовые отсеки. И модель осталась плавать на воде, хотя и опустилась несколько глубже.

Еще тогда, в 1894 году, Алексей Николаевич, который присутствовал на докладе Макарова, глубоко воспринял его идею. Он был вполне согласен с Макаровым. Именно так нужно бороться за жизнь корабля, за его живучесть - спрямлением. Тогда корабль снова приобретет потерянную остойчивость и не перевернется. Только надо точно знать, какие отсеки затоплять при той или иной пробоине. Это тоже большая задача.

И сейчас, встречаясь в Опытовом бассейне, Макаров и Крылов снова и снова возвращались к опытам с моделью "Виктории" и других кораблей. Продумывали, на сколько отсеков лучше всего делить корабль, какие из них заполнять водой при различных пробоинах; и многие другие вопросы, касающиеся непотопляемости корабля.