Глава XXV. Главный инспектор кораблестроения

Главный инспектор кораблестроении

Раньше всех в цех пришел высокий светловолосый парень. Балагур и весельчак, только что закончивший службу матроса, он теперь поступил на завод строить корабли.

Подойдя к своему токарному станку, он придирчиво его осмотрел - в порядке ли оставил сменщик, проверил ход суппорта, попробовал остроту резца. Видно, надо было что-то подправить, но в своем ящике, вероятно, нужного инструмента не оказалось.

Он порылся в ящике рядом, но, наверно, и там ничего не нашел. Тогда он остановился у другого станка, у третьего. Оглядываясь, не появился ли мастер, он уже быстро шел от станка к станку, открывая и тут же закрывая инструментальные ящики.

Днем в обед где-то в уголке тайком рабочие читали листки, отпечатанные на тонкой бумаге, которые они нашли под инструментами у себя в ящиках. Это были большевистские листовки. Они призывали к отмщению за жертвы Кровавого воскресенья, к всеобщей политической стачке, к вооруженному восстанию, к свержению самодержавия.

Расстрел на Дворцовой площади 9 января и поражение в русско-японской войне всколыхнули народ. Волны стачек и забастовок прокатились по всей стране. Бастовали рабочие Москвы и Питера, Харькова, Донбасса, Польши, прибалтийских стран. Вместе с рабочими поднялись и крестьяне. Пламенем пожаров запылали помещичьи усадьбы. Восстали моряки на броненосце "Потемкин", в Кронштадте, Севастополе, на корабле "Память Азова" в Ревеле. Красный флаг свободы взвился на крейсере "Очаков". Улицы городов покрылись баррикадами.

Революция 1905 года захватила все слои населения. Вспыхнули волнения среди студентов. В институтах Петербурга происходили массовые митинги. Университет стал трибуной революции. Сюда со всех концов города шел народ. В аудиториях и актовом зале, в университетском дворе собирались тысячи людей.

Начались массовые аресты и ссылки. Студентов сдавали в солдаты. Шеф жандармов Трепов опубликовал приказ: "Холостых залпов не давать и патронов не жалеть". Правительство закрыло университет. Потом все высшие учебные заведения. Передовые преподаватели, не боясь репрессий, стали читать лекции в "вольных" группах, где зачастую под видом занятий после лекций происходили революционные собрания.

В одной из таких групп и Алексей Николаевич Крылов прочел лекции по математике. Он учил теперь студентов университета, как следует вести расчеты. Им это тоже необходимо знать.

Маленькое предисловие, которое сделал когда-то Крылов в своей первой лекции в Морской академии, выросло теперь в большой курс. Такого курса не существовало ни в русской, ни в иностранной литературе. Крылов первый систематически и полно изложил методы приближенных вычислений, столь необходимых в технике.

Книга "Лекции о приближенных вычислениях" вышла в 1907 году. Затем она переиздавалась много раз. Теперь этот курс введен в программу всех высших технических учебных заведений.

"Редко встречается курс, где бы с такой ясностью и полнотой излагались как основные правила, так и примеры их приложений", - писал о книге Крылова академик Чаплыгин.

В то же время Алексей Николаевич продолжал преподавать в Морской академии и заведовать Опытовым бассейном. В бассейне Крылов теперь с горечью изучал печальный опыт цусимских событий.

В газетах снова появились статьи о кораблестроительном отделе Морского министерства и о "неком профессоре", который в свое время настаивал принять меры к обеспечению непотопляемости, но был бессилен пробить стену равнодушия.

Теперь уже нельзя было "отмолчаться". Попробовали "отписаться".

Главный инспектор кораблестроения прислал в газету опровержение, в котором отрицал даже самый факт борьбы Крылова.

Тогда Алексей Николаевич сам выступил в печати. Исключив некоторые данные, которые нельзя было сообщить широкой публике, Крылов поместил в газете полностью свой доклад, за который он получил в свое время выговор.

Теперь уже не удалось и "отписаться" - не такое было время. Пришлось применить третье из тех "от", о которых с таким тонким юмором говорил Крылов, характеризуя чиновничье правило всего мира - "выбирать по всякому делу одно из трех "от": отписаться, отмолчаться, отказать". Решили "отказать", но уже не тем, кто боролся против косности, а самому всесильному генералу Кутейникову. Главный инспектор кораблестроения от должности был отстранен. А в начале 1908 года на этот пост назначили Алексея Николаевича Крылова.

Так Алексей Николаевич стал первым лицом в деле руководства кораблестроением. Это было редкое для русской действительности того времени явление, когда во главе важной государственной отрасли промышленности стоял крупный ученый, честный и прямой человек, все помыслы которого были направлены на укрепление могущества русского флота. А через несколько месяцев Алексей Николаевич стал также председателем Морского технического комитета. Он получил чин генерала.

В японскую войну Россия потеряла почти весь свой броненосный флот. В Балтийском море остались лишь броненосцы "Цесаревич" и "Слава" и броненосные крейсеры "Россия" и "Громобой". Флот предстояло строить заново.

С первых же шагов своей деятельности во главе кораблестроения Крылов повел беспощадную борьбу с застоем, с устаревшими методами проектирования кораблей. Корабли должны строиться по расчету, с применением всех последних достижений науки и техники. Тех людей, которые не понимали этого или сознательно мешали, Алексей Николаевич не стеснялся убирать со своего пути, вспоминая при этом слова своего однофамильца баснописца Крылова:

 ...там речей не тратить по-пустому, 
 Где надо власть употребить".

Вместе с тем Алексей Николаевич объединял вокруг себя талантливых инженеров, создавая русскую школу кораблестроения.

Незадолго до его прихода на руководящий пост был объявлен конкурс на лучший проект линейного корабля. Многие фирмы - русские и иностранные - представили свои проекты.

Крылов считал, что по конструкции корпуса корабля проект Балтийского завода является наилучшим, "далеко оставляющим за собой все остальные проекты". Но ему пришлось потратить немало сил, прежде чем он сумел убедить в этом Морское министерство.

Все же Алексей Николаевич победил. Четыре первых русских линейных корабля решили строить по проекту Балтийского завода.

Во главе проектирования по рекомендации Крылова поставили талантливого русского кораблестроителя, ученика Алексея Николаевича, Ивана Григорьевича Бубнова. Бубнов был известен своими выдающимися работами по прочности корабля, а также по проектированию и постройке подводных лодок, отличавшихся высокими боевыми качествами. Он создал новую отрасль морской науки - строительную механику корабля.

Общее руководство и наблюдение за строительством линкоров Алексей Николаевич взял на себя.

Он через день приезжал на Балтийский завод. Проходил по длинной чертежной с большими светлыми окнами, разделенной вдоль перегородкой с полукружьями арок. Склонившись над столами, здесь работали конструкторы и чертежники. Тужурки, пиджаки, воротнички с галстуками и лишь в трех - четырех местах скромные женские платья.

Алексей Николаевич шел к Бубнову. Детально рассматривал чертежи и расчеты, проверял их, давал указания. Он вникал во все - в основные размеры, в конструкцию важнейших узлов и в строительство матросских кубриков, в постановку машин и во внешний вид корабля и убранство офицерских кают. Когда ему представили на рассмотрение проект роскошно отделанной адмиральской каюты с мягкой мебелью в стиле какого-то из Людовиков, Алексей Николаевич его не утвердил, ибо на военном корабле все должно быть строго и просто, а такие кушетки и козетки только пища для пожара и помеха в бою.

В чертежной Крылов часто подходил к конструкторам, к одному, к другому, объяснял, сам набрасывал эскизы. Потом проходил по заводу. Стучали станки, грохотали молоты. По внутризаводским путям, коротко свистя, деловито сновали паровички, таща платформы с грузами. Вытянув шеи, поворачивались подъемные краны.

Алексей Николаевич останавливался у каменного эллинга, на стапеле которого должен был строиться линкор "Севастополь". Заводу еще никогда не приходилось в этом эллинге закладывать такой длинный - около двухсот метров - корабль, и здесь тоже кое-что нужно было обдумать. Второй линкор - "Петропавловск" - будет строиться тут же, на Балтийском заводе, на открытом Восточном эллинге, а еще два линкора - "Гангут" и "Полтава" - на верфи Нового Адмиралтейства.

К концу года проектирование линейных кораблей было закончено. Расчеты составили пять громадных томов. Это были глубоко научные расчеты, послужившие в дальнейшем образцом при проектировании других кораблей. В основу всего было положено стремление сделать корабли на возможно большее время боеспособными и мощными. В процессе работы над проектом Иван Григорьевич Бубнов при творческой помощи Крылова создал совершенно новую систему соединения продольных и поперечных деталей, образующих остов корабля, которая стала называться "русской системой набора". При такой системе корпус корабля получался прочным и легким. Русская система набора получила распространение во всех странах.

Для линкоров составили таблицы непотопляемости. Теперь все корабли снабжались такими таблицами, и с этих пор уже больше не переворачивались, как в Цусимском бою, даже если им случалось распарывать себе днище, как это произошло с крейсером "Рюрик", который на большом ходу перескочил через каменную гряду.

Таблицы непотопляемости стали применять и за границей, но значительно позднее.

При строительстве линкоров Крылов требовал неукоснительного выполнения проекта. Когда он увидел, что главный инженер-механик завода не придерживается его указаний и даже не старается вникнуть в суть дела, он немедленно добился его увольнения, несмотря на то, что тот был профессором.

На линейные корабли впервые вместо паровых машин решили поставить паровые турбины. Тогда корабли смогут развивать большую скорость - до 23 узлов. Но для этого нужны и новые, более мощные котлы. Однако в механическом отделе Морского технического комитета склонялись к тому, чтобы ставить котлы старой системы, которые давно были известны во флоте. Так ведь спокойнее, никакой ответственности!

Крылов пробовал убеждать. Котлы новой конструкции надежны, уже показали себя на нескольких миноносцах. Но механики не соглашались. Что делать?

Алексей Николаевич ходит по кабинету, что-то обдумывает, прикидывает, пишет на клочке бумаги названия кораблей.

Вдруг его глаза озорно блеснули.

- Не хотите добром, просто трусите, по-обывательски боитесь нового, так мы вас перехитрим! Моряки пойдут на абордаж! - и он заливается смехом. Взгляд становится лукавым, и морщинки лучиками разбегаются к вискам.

На той же неделе Крылов назначает совещание. И шлет письмо командующему Балтийским флотом с просьбой прислать на это совещание старших механиков кораблей. Алексей Николаевич знает, что моряки с действующего флота куда смелее подходят к введению нового, нежели работники управления.

Так и получилось! На совещании развернулись горячие прения. При голосовании механический отдел остался в меньшинстве. Постановили ставить новые котлы. Решение утвердил министр. "Механический отдел был одурачен, если позволительно так выразиться в столь серьезном деле", - иронизирует Крылов, вспоминая этот случай.

А котлы показали на кораблях прекрасную работу в течение долгих лет и позволили развивать скорость даже сверх ожидаемой.

Алексей Николаевич старался, чтобы при постройке кораблей экономно расходовались государственные средства.

Для кораблей требовалось большое количество стали. Государственная промышленность была развита слабо и не могла удовлетворить спрос. Частные же фирмы, объединенные в общество "Продамет", запросили очень дорого. Тогда Крылов вызвал к себе представителя общества и спросил:

- Так вы объединяете все заводы, и в случае торгов на эту поставку цена у всех будет одна и та же?

- Да, приблизительно такая, как я вам заявил.

- А знакома ли вам вот эта весьма поучительная книга? - и, протянув книгу "Уложение о наказаниях уголовных и исправительных", Алексей Николаевич раскрыл ее на той странице, где было написано, что сговор на торгах при поставке на казну карается тюремным заключением.

Присутствовавшие при разговоре другие члены совещания испугались.

- Что вы сделали, Алексей Николаевич? Они на торги не явятся, и мы останемся без металла.

- Ничего, - сказал Крылов. - И без стали не останемся, и деньги государству сохраним.

Он оказался прав. Сталь была поставлена по ценам, существовавшим на государственных заводах. Несколько миллионов рублей остались сбереженными.

Прямой и решительный в своих действиях, Алексей Николаевич не стеснялся выступить с резкой критикой на самых многолюдных собраниях и указать на недостатки тех, перед которыми все заискивали и дрожали.

- Надо на дело и обстоятельства смотреть, невзирая на персону, - говорил Крылов, вспоминая слова Петра I.

Он всегда с неизменным удовольствием приводил в подходящих случаях высказывания Петра, о котором еще в детстве слышал от отца столько интересного. Любил Крылов также помянуть мысли и слова великого сатирика - Салтыкова-Щедрина. Алексей Николаевич и сам был человеком весьма остроумным. Речь его искрилась иронией, метким юмором, была пересыпана шутками, мудрыми народными пословицами и поговорками. Особенно он любил посмеяться над людьми ленивыми, невежественными, которые еще вдобавок воображали себя "солью земли русской".

На одном ответственном совещании говорили о применении газовой резки на судостроительном заводе. Выступил важный чиновник, представитель министерства финансов, и сказал:

- Вам же для резки нужен кислород, а вы сверх того еще хотите добывать ненужный вам водород, да еще требуете компрессор для его сгущения. Лишние расходы, я не разрешу.

Тогда взял слово Крылов.

- Представителю Министерства финансов с этим делом надо обратиться к господу богу: зачем он воду сотворил так, что если от нее отнять кислород, то останется двойной объем водорода. Ведь кислород для сварки мы будем получать из воды. Остающийся же водород у нас с удовольствием возьмет воздухоплавательный парк. Прежде чем возражать, следовало проект прочесть.

В другой раз этот же чиновник не хочет отпустить средства на устройство лаборатории по испытанию прочности материалов, которые должны были идти на постройку судов.

- У нас есть такая лаборатория при Институте путей сообщения. Надо испытать образец - пошлите туда.

Крылов спрашивает:

- Ваше превосходительство, у вас есть карманные часы?

- Есть.

- Зачем же вы их носите? Вон окна вашего кабинета, а вон адмиралтейская башня с часами. Надо узнать вам время, пошлите сторожа - он посмотрит и вам доложит. Ведь при постройке новых кораблей придется испытывать многие тысячи образцов, и не подлежит сомнению, что нам нужна своя лаборатория.

Деньги на оборудование лаборатории были даны.

Как-то, участвуя в ревизионной комиссии по проверке состояния и работы коммерческих пароходов, Алексей Николаевич обнаружил странное несоответствие.

Два совершенно одинаковых парохода "Диана" и "Чихачев" работали весь год на одной и той же линии правильными рейсами, совершаемыми в одинаковое время с одинаковой нагрузкой. Казалось, они должны были развивать и одинаковую мощность. Однако каждый раз в рейсовых донесениях для "Дианы" стояла мощность 2300 лошадиных сил, а для "Чихачева" - 1500. Видимо, просто на одном из пароходов испортился индикатор - прибор, записывающий мощность. Но в механическом отделе преспокойно утверждали получаемые данные, не стараясь вдуматься в их смысл. По этому поводу Крылов написал в составленном им отчете:

"В механическом отделе, вероятно, полагают, что мощность машин "Дианы" выражена в силах "пони", а мощность машин "Чихачева" в силах "битюга" и что индикаторы не требуют умелого обращения и периодической проверки".

Долго потом потешались над механическим отделом, спрашивая при всяком удобном случае:

- Это что у вас - силы пони или силы битюга и почему у вас пони жрет больше угля, нежели битюг?

Разя насмешкой нерадивых, отсталых, безразличных к действительности, Алексей Николаевич брал всегда под свою защиту людей способных, талантливых, чьи мысли и дела были направлены на процветание науки и культуры.

Однажды рано утром - Алексей Николаевич имел обыкновение приходить на службу за два часа до начала - является к Крылову один корабельный инженер.

- Алексей Николаевич, сегодня ночью жандармы арестовали инженера Костенко.

- Костенко?

Перед Крыловым живо встал образ подвижного, всегда всем интересующегося, талантливого инженера, который участвовал в походе 2-й Тихоокеанской эскадры, был в плену у японцев и, вернувшись на родину, работал на корабельной верфи. Это он создал на "Орле" систему спрямления корабля по его, Крылова, методу, доказав на практике правильность суждений Алексея Николаевича.

Хотя вмешательство в дела, связанные с действиями полиции, грозило неприятностями и могло даже повредить по службе, Алексей Николаевич, не задумываясь, принял самое горячее участие в судьбе Костенко.

Сейчас же он пошел в Главный морской штаб. Согласно закону, морской офицер не мог быть арестован без ведома штаба. Но в штабе ничего не знали об аресте Костенко. Алексей Николаевич направился к морскому министру.

- Ваше высокопревосходительство, вам известно, что сегодня ночью жандармы арестовали корабельного инженера Костенко?

- Нет, неизвестно.

- При Петре Первом армейский поручик избил писаря корабельной команды. Флотский же офицер, тот бой видя, за своего подчиненного не вступился, за что Петр написал о нем в указе: "вменить сие в глупость и выгнать, аки шельму". Вы имеете случай не уподобиться этому офицеру.

Министру ничего не оставалось делать, как послать узнать о причинах ареста Костенко. С трудом удалось выяснить, что Костенко арестован за революционную деятельность, посажен в Петропавловскую крепость и подлежит суду.

Суд состоялся через несколько месяцев. Крылов выступил на суде в защиту Костенко. Но его выступление не помогло. Костенко приговорили к шести годам каторги.

На другой день после суда Крылов написал письмо морскому министру, в котором рассказывал о выдающихся инженерных способностях Костенко и просил спасти его от каторги и дать возможность работать для флота.

Примерно такие же письма Алексей Николаевич послал и другим высокопоставленным лицам. Он употребил весь свой авторитет и влияние, чтобы выручить Костенко. В конце концов Костенко был спасен - его выпустили на свободу, более полутора лет продержав в крепости.

Впоследствии Владимир Полиевктович Костенко принес много пользы флоту, работая уже в советское время на различных ответственных участках отечественного кораблестроения.

В 1911 году первые русские линкоры "Петропавловск", "Полтава", "Севастополь" и "Гангут" сошли на воду. Это были могучие корабли, построенные по последнему слову техники.

Прошли многие годы. А корабли оставались в строю на Балтике и Черном море.

Приветствуя в 1935 году экипаж линкора "Марат" (который раньше назывался "Петропавловск"), Климент Ефремович Ворошилов сказал: "Ваш превосходный "Марат" с честью несет социалистическую вахту в течение 18 лет".

В одной из своих статей Крылов, вспоминая слова Климента Ефремовича, писал:

"Этим приветствием товарища Ворошилова линейному кораблю "Марат", этими словами я имею основание гордиться и считать, что данное мною в 1908 году обещание - построить корабли, которые возможно дольше останутся боеспособными и мощными, - исполнено".