Глава XXVI. Всегда за работой

Всегда за работой

В 1900 году Алексей Николаевич подал в Морское министерство докладную записку о необходимости увеличить количество инженеров, подготавливаемых для флота. Записка эта послужила толчком для создания нового института. На окраине Петербурга, в Лесном, правительство решило построить Политехнический институт.

В институте наметили четыре отделения: кораблестроительное, металлургическое, электромеханическое и экономическое. Крылову предложили возглавить кораблестроительное отделение. Но он был очень занят и отказался, хотя принял деятельное участие в составлении учебных планов и программ для вновь созданного института и потом читал лекции будущим кораблестроителям.

На должность декана кораблестроительного отделения по совету Алексея Николаевича был приглашен выдающийся корабельный инженер, известный своими теоретическими работами и практической деятельностью по проектированию и постройке судов - Константин Петрович Боклевский. Боклевский проявил большую энергию и умение в создании нового отделения и потом более двадцати лет оставался бессменным руководителем.

В 1930 году кораблестроительное отделение Политехнического института было преобразовано в самостоятельное учебное заведение - Ленинградский кораблестроительный институт, который и до сих пор готовит молодых специалистов корабельного дела.

Алексей Николаевич вел большую научную работу, участвовал в трудах физико-математического отделения Академии наук, решал новые проблемы по математике и теории корабля.

Однако с тех пор, как он стал работать в Морском техническом комитете, времени для научных исследований почти не оставалось. Мучила бесконечная канцелярская переписка. Ему, который так любил живой, творческий труд, приходилось заниматься пометками на одуряющих "входящих" и "исходящих", составлять отчеты, отвечать на разные, иногда пустые запросы - словом, быть хотя и заметным, но винтиком в той громоздкой бюрократической машине, которая была характерна для царского строя.

Все это не нравилось Алексею Николаевичу, и осенью 1910 года он подал рапорт об освобождении его от работы в Морском техническом комитете. Несмотря на то, что морской министр уговаривал его взять рапорт обратно, Крылов остался тверд в своем решении.

Сразу же после ухода из Морского технического комитета Алексей Николаевич заканчивает книгу по теоретической механике, дополняет свой курс "Теория корабля" и пишет новый труд - "О некоторых дифференциальных уравнениях математической физики, имеющих приложение в технических вопросах".

Эта работа имела исключительно большое значение для решения различных задач в технике. Как и все, что принадлежит перу Крылова, книга была написана просто и ясно, доступным языком, со множеством примеров. Когда Крылов впервые читал курс дифференциальных уравнений математической физики в Морской академии, его лекции приходили слушать профессора и академики.

За выдающиеся успехи в области физики Русское физико-химическое общество в 1914 году избрало Крылова своим президентом.

Алексей Николаевич по-прежнему дружил с Жуковским. Они вели переписку. Николай Егорович не раз приезжал в Петербург проводить испытания на моделях. Будучи заведующим Опытовым бассейном, Алексей Николаевич создавал для этого все условия. Крылов помог Николаю Егоровичу получить деньги на устройство аэродинамических установок в Московском университете и Московском техническом училище.

В 1915 году в связи с тридцатилетием научной деятельности

Крылова Московский университет по представлению Жуковского присвоил Крылову почетную степень доктора прикладной математики. В своей записке в Совет университета Жуковский характеризовал Крылова как выдающегося ученого, который с помощью глубокого математического анализа разрешил многие проблемы мореплавания, изобрел различные морские приборы и приборы для приближенных вычислений.

Крылов был избран членом-корреспондентом Академии наук.

Работая по разнообразным научным и техническим проблемам, Алексей Николаевич любил еще и еще раз обратиться к произведениям великих классиков математики и физики. В чтении их трудов он находил не только пользу, но и особое удовольствие и даже отдых.

- Не состоит ли отдых и развлечение в том, чтобы подзаняться иным делом, нежели то, которым занят постоянно? Отчего же для отдыха не перечесть лишний раз со вниманием избранные места из произведений величайших гениев и для развлечения не побеседовать об их творениях? - говорил Алексей Николаевич, обращаясь к слушателям Морской академии.

Однако произнося эти слова, он знал, что даже если его ученики захотят последовать совету своего учителя, они, к сожалению, не всегда сумеют это сделать. Царское правительство мало заботилось о развитии науки в стране. Труды великих русских ученых лежали в пыли архивов, недоступные широкому кругу людей, стремящихся к знанию. На их опубликование средств не отпускалось. Крылов приложил много усилий к тому, чтобы издать произведения своего учителя - профессора Коркина, но и то ему удалось выпустить лишь один том. Труды великого математика Чебышева были изданы частным образом на средства, предоставленные наследником покойного. А из работ других замечательных математиков, в том числе и "русского Архимеда" Лобачевского, были напечатаны лишь некоторые. И это в то время, когда за границей исследования русских математиков широко использовались.

Не лучше обстояло дело и с переводом на русский язык произведений знаменитых иностранных ученых.

На столе перед Крыловым сочинение великого английского математика и физика Исаака Ньютона "Математические начала натуральной философии". Это грандиозный труд. В нем сформулированы основные понятия механики. Дана теория движения планет. Особенности вращения луны. Картина приливов и отливов.

Замечательное произведение безусловно нужно молодежи. Для расширения кругозора и для решения практических задач. Но оно написано по-латыни и мало кто может его прочесть.

Алексей Николаевич придвинул к себе книгу, перелистал. Много времени и сил нужно, чтобы сделать перевод. Трудная задача. Но он решил ее выполнить, несмотря на всю свою занятость. Это необходимо и интересно.

И вот он берется за дело. Сначала переводит каждое слово буквально. Потом выправляет текст так, чтобы он хорошо читался по-русски. Затем переписывает все начисто, снабжая выводы Ньютона своими примечаниями и пояснениями. Он работает над переводом с увлечением, ежедневно по три часа утром и по три часа вечером в течение двух лет. Неоднократно перечитывает, исправляет и снова переписывает перевод, стараясь даже употреблявшиеся в России латинские слова заменить русскими, потому что "от написания русскими буквами они не становятся русскими".

К концу 1916 года перевод был издан. Он явился неоценимым вкладом в сокровищницу русской культуры. Многочисленные пояснения Крылова позволили широкому кругу русских ученых и инженеров понять рассуждения Ньютона, которые сами по себе отличались предельной краткостью.

Николай Егорович Жуковский благодарил за присланный ему экземпляр "Начал". "Вы восполнили этим пробел в русской математической литературе, который так необходимо было пополнить. На своих лекциях я теперь буду постоянно делать указания на Ваш перевод..." - писал он.

Примерно в это же время Крылов начал переводить работу Гаусса "Теоретическая астрономия". В списке трудов Гаусса такой работы не значилось. Но просматривая как-то книги в библиотеке Главной физической обсерватории, Крылов обнаружил рукопись немецкого студента, в которой дословно, частью стенографически, были записаны лекции Гаусса по астрономии. Крылов увидел, что рукопись представляет значительный интерес. И он перевел ее, хотя это потребовало много труда. Лекции были записаны готическим шрифтом, некоторые страницы вообще стерлись. Алексей Николаевич сперва переписал все по-немецки, а затем уже перевел на русский язык.

Так появилась на свет работа Гаусса, которая никогда не издавалась даже на родине знаменитого математика.

Вскоре после ухода Крылова из Морского технического комитета министр пригласил Алексея Николаевича быть у него в непосредственном распоряжении для выполнения особо важных поручений. Крылов согласился. Теперь он по-прежнему участвовал в решении всех важнейших вопросов флота, но был избавлен от канцелярской волокиты.

Намечалась постройка новых линейных крейсеров. Неясно было, нужно ли их снабжать успокоительными цистернами для уменьшения качки.

Назначили многочисленную по составу комиссию. Она проработала восемь месяцев, но ни к какому заключению не пришла. Одни члены комиссии, ссылаясь на иностранные источники, решали вопрос положительно. Другие, приводя тоже иностранные источники, делали отрицательный вывод. Министр пригласил на заседание Алексея Николаевича Крылова.

- Пока комиссия будет в своих суждениях руководствоваться только иностранными работами, она не придет к нужным результатам, - сказал Крылов. - К сведениям, помещаемым в иностранных журналах, надо относиться с большой осмотрительностью, ибо часто они диктуются не желанием обнаружить истину, а стремлением извлечь коммерческую выгоду. Единственный способ найти правильное решение - произвести всесторонние испытания.

После выступления Алексея Николаевича министр отдал приказ образовать новую комиссию из инженеров и моряков под председательством Крылова и провести испытания в Атлантическом океане. Через неделю Крылов вместе с помощниками на зафрахтованном в Германии пароходе "Метеор" вышли в плавание. Оно продолжалось месяц и показало, что цистерны нужно ставить на суда.

Однажды министр срочно вызвал к себе Крылова и сказал, что в Государственной думе будет рассматриваться вопрос об ассигнованиях средств на строительство флота. Министр просил Алексея Николаевича составить доклад, из которого было бы видно, для чего нужны эти средства, как они будут распределяться.

Через день Крылов принес доклад. В нем он убедительно показал неоценимую важность флота в обороне страны и подчеркнул мысль, что по-настоящему действенным и сильным является только тот флот, который состоит из кораблей всех классов.

"Флот не может получать одностороннего развития одних классов судов в ущерб другим, - писал Крылов, - надо иметь суда всех классов и в определенной пропорции".

Свою мысль Алексей Николаевич подтверждал, разбирая ход морского боя при отсутствии того или иного класса кораблей.

Доклад Крылова, прочитанный морским министром, прошел с успехом. Необходимые деньги были отпущены.

В марте 1916 года общее собрание академиков, признавая большие заслуги Крылова перед наукой, избрало Алексея Николаевича действительным членом Академии наук. С этих пор участие Крылова в работе Академии становится еще более активным. Академия наук решает выпустить собрание трудов Алексея Николаевича Крылова.

Осенью 1916 года в Севастополе произошла ужасная катастрофа. От пожара и взрыва пороховых запасов перевернулся вверх килем и затонул линкор "Императрица Мария". Это был новый корабль, один из сильнейших в русской флоте. Шла империалистическая война, и линкор успел уже доставить немало неприятностей немцам.

Из Петербурга на расследование спешно выехала комиссия, куда по приказу министра вошел и Крылов. Разобрав возможные причины гибели "Марии", комиссия указала как на одну из наиболее вероятных, - злой умысел, диверсию. Впоследствии это предположение подтвердилось.

Позднее Алексей Николаевич составил проект подъема линкора. Крылов сам руководил работой. Впервые в мире корабль подняли со дна морского с помощью сжатого воздуха вверх килем. Это было чрезвычайно смелое решение сложной технической задачи.

В дальнейшем во всех странах подъем больших кораблей стал производиться по методу академика Крылова.

Так в неустанном труде, в поисках ответов на самые разнообразные вопросы, в открытии новых научных путей проходили месяцы и годы жизни Алексея Николаевича Крылова. Он умел и любил работать. Работе он отдавал все свои силы, все свое творческое горение. В ней он находил радость, высокое удовлетворение и отдых, без труда он не мыслил жизни.