Урок истории

Урок истории

Всю ночь гремел гром. Ветер, не переставая, свистел так сильно, словно задался целью доказать свое всемогущество. Сверкающие молнии выхватывали из мрака пристань, лодки и дома, рассыпавшиеся по близлежащим холмам. Слышалось однообразное бормотание дождя.

А утром - тихо, светло, чисто. Бледная заря осветила древнюю крепость, нависшую над старой частью города. Никакого движения, всюду тишина и спокойствие.

Мы подняли штормовые паруса, но за пределами гавани море оказалось спокойным. Ветер был слабый, и наша "Вега" даже не кланялась легкой морской зыби. Конечно, мы выглядели смешно с этими штормовыми "носовыми платками", так что Димитру снова пришлось приняться за дело: менять паруса. А это очень неприятная операция во время движения яхты. Но вот белые дакроновые паруса с легким шумом затрепыхались на мачте, поймали ветер и нежно толкнули "Вегу" вперед.

И снова мы проходим мимо мыса Баба. Белый луч маяка, упавший на высокие скалы, невозмутимо господствует над прибоем. А всего лишь двадцать четыре часа назад мы с огромным нетерпением ожидали, когда же он очутится за нашей спиной. Тогда он выглядел гордым, недосягаемым. Сейчас же маяк - это обыкновенный фонарь, знакомый и не таящий ничего особенного.

Держим курс прямо на север. Надо подальше зайти в открытое море, чтобы использовать северо-восточный ветер и повернуть на восток. Потом минуем мыс Керемпе, и откроется путь на Синоп.

Медленно отдаляется за кормой берег. Похолодало. Стало свежо, как после дождя. Маленькие домишки еще больше уменьшились в своих размерах и вскоре слились в одно общее темное пятно.

В голову лезут мысли о береге, о людях, живущих на нем, вообще о жизни, о земных ценностях, которые проходят порой без следа, как вода сквозь решето. Да, вода... Вода, заполнившая весь мир до самого горизонта, та самая вода, по которой мы сейчас довольно уверенно плывем вперед, воздействует на нас так, что не страшно становится удаление от мира, от повседневности, не страшно даже, что молодость проходит, ибо тут, среди этой холмистой воды, все выглядит по-иному. Нас не особенно тяготит и удаление от всего, к чему привыкли люди, ибо здесь испытываешь великую иллюзию: весь мир стареет, а ты остаешься все таким же, как и само море.

Волны невозмутимо катятся друг за другом. Точно так же было вчера, позавчера, сотни, тысячи лет назад. Солнце всходит и заходит за бескрайним горизонтом. Ночами все те же звезды всматриваются в зеркальную поверхность спокойного моря. Невольно приходишь к выводу, что ничего в мире не изменилось.

Это, конечно, правда, что море одно и то же. Но человек всегда заново открывает его, открывает как нечто постоянно изменяющееся, живое... И зачем это мы рвемся в одно мгновение объять то, что по существу является необъятным, бесконечным?

То, что когда-то уже было, в том же виде больше не повторится. А как познать истину? Ведь вода не оставляет следов человеческой деятельности. Здесь нет ни остатков крепостных стен, ни покинутых поселений, ни заброшенных гробниц, ни дорог, по которым шли римские полчища. Власть человека над морем мимолетна. Волны тотчас же уничтожают все. И только они остались теми же, какими и были тысячи лет назад!

Как плавали люди в далеком прошлом, какие пути они прокладывали, что использовали для строительства кораблей? Все исчезло, исчезла и цивилизация, поглотившая труд и жизнь многих поколений людей.

Очень трудно нынешним археологам разгадать все тайны античного кораблестроения. Конечно, им попадаются на морском дне то там, то здесь различные амфоры, якоря или даже остатки судов. А уж если особенно повезет (выпадает же и такое исключительное счастье), то можно найти даже целый затонувший корабль. Но это действительно удача очень редкая, более редкая, чем выигрыш машины в лотерею. В Средиземном море, например, найденные за всю историю археологии целыми античные корабли можно пересчитать по пальцам одной руки. А вот Черное море оказалось более скупым: пока никто еще не может похвастаться подобной находкой. Море ревниво охраняет свои тайны!

Вот что пишут французские историки Дец, Вейе и Матю:

"В те времена, когда дороги на земле были малочисленными, опасными и плохими, люди предпочитали морские пути. Средиземное море было одним из первых морей, которое вдоль и поперек избороздили корабли, особенно его восточную часть, ставшую колыбелью мореплавания. Не всегда, однако, морские путешествия оканчивались успешно, потому что встречались многочисленные рифы, возникали опасные течения, внезапно начинались бури и штормы.

В Средиземном море берег виден издалека, так как воздух здесь прозрачен, а туманы - большая редкость. Поэтому высокие скалистые берега служили и служат хорошими ориентирами. Раньше не было компаса и мореплаватели вынуждены были придерживаться берега. Плавали только в дневное время, и обычно расстояние между портами соответствовало тому расстоянию, которое можно было пройти за дневные часы. Каждый вечер становились на стоянку, бросив якорь в тихом заливе или вытащив судно на берег. Если начиналась буря, то именно берег служил убежищем. В Средиземном море много островов, и поэтому не очень сложно было плавать от острова к острову. Таким было в те времена прибрежное, или, как мы сейчас говорим, каботажное, плавание. Пересечь открытое море - значит подвергнуться многим опасностям, а для этого требовались большая смелость и немалые знания".

Мысли французских историков на первый взгляд весьма убедительны. Но они относятся больше к Эгейскому морю, а Черное море не славится богатством островов и удобных убежищ.

Черноморские берега расположились совсем близко к колыбели человеческой истории, к тем местам, где родились первые моряки. Поскольку историки на сегодняшний день не располагают достоверными систематизированными фактами о плаваниях по Черному морю до аргонавтов, то есть до проникновения в Черное море эгейских мореплавателей, мы берем на себя смелость утверждать, что именно аргонавты и были первыми известными черноморскими мореплавателями. Поэтому наше морское летосчисление мы ведем с их эпохи.

Известно, что египтяне были первыми людьми, оставившими свой след в области кораблеплавания. Английский археолог Петри в 1929 году нашел в Файюме модель парусника, сделанного из камня. Ученые определили ее возраст почти в одиннадцать тысяч лет. Археологи нашли также довольно много египетских и ассирийских барельефов с изображениями различных видов речных и морских кораблей. Однако эти барельефы не дают четкого представления о конструкции кораблей. Можно лишь предполагать, что египетские парусные суда были предназначены скорее всего для плавания по рекам, да и то при попутном ветре. Большинство современных ученых также считают, что египтяне на своих тростниковых судах плавали только по рекам. Водонепроницаемость таких кораблей была весьма относительной. Правда, эксперименты норвежского исследователя Тура Хейердала с "Ра" довольно убедительно доказали, что слабые мореходные качества (по сравнению с сегодняшними) тростниковых кораблей не служили помехой для осуществления дальних плаваний. Для хороших моряков не бывает плохих кораблей. Однако то, что такое трудное плавание сегодня возможно осуществить, вовсе еще не означает, что древние моряки действительно совершали дальние плавания. Таким образом, эксперимент с "Ра" не является бесспорным доказательством, а только предположение, вызывающее немало еретических мыслей.

В Древнем Египте чувствовалась острая нужда в качественных материалах из дерева для постройки кораблей, и это могло служить одной из причин слаборазвитого морского судоходства. Чтобы решить эту проблему, фараон Снофру (2800 год до н. э.) собрал флот из сорока кораблей и послал его в Библ (Финикия) с приказом привезти кедровое дерево. Эти корабли представляют собой определенный интерес с точки зрения применения градостроительной техники в судостроении. У них не было ни киля, ни ребер. Корпус собирали из маленьких блоков, изготовленных из нильской акации. Блоки были размером с обыкновенный кирпич. Они подгонялись друг к другу так, как современный каменщик кладет кирпичи. Только их не замазывали, а приковывали друг к другу. Двуногая мачта позволяла поднять в середине корабля большой квадратный парус, натянутый между двумя реями. Управление судном осуществлялось с помощью шести кормовых весел (по три весла на каждом борту). Корабли фараона Снофру были первыми в истории подробно описанными морскими парусниками.

В летописях часто упоминаются фараоны, которые использовали жителей острова Крит в роли моряков для перевозки товаров между Сирией и Египтом. Известно также, что в более поздние эпохи многие из замечательных экспедиций финикийцев совершались по поручениям египетских фараонов. Очевидно, египтяне не были уверены в своем мастерстве вождения судов по морю или просто не хотели заниматься этим нелегким трудом. Поэтому невольно приходишь к выводу, что они не были "морским народом".

Большинство историков придерживаются мнения, что морские суда, изображенные на старинных барельефах, были преимущественно критскими и финикийскими.

Считается, что первые парусные суда для открытого морского плавания были построены на острове Крит в период неолита. На них перевозили с острова Липари (севернее Сицилии) в Египет камни вулканического происхождения; из них в древние времена изготовляли оружие и инструменты. После открытия олова и меди, когда эпоха бронзового века находилась в полном расцвете, примерно в III-II тысячелетии до н. э., началось бурное развитие кораблеплавания. Нужда в большом количестве металлов вызвала и появление значительно больших по размеру морских судов для их перевозки. Особо находчивые жители острова Крит специализировались на производстве дорогих товаров для богатых людей. Ими они торговали не только в восточной части Средиземного моря, но и, по всей вероятности, в Черном море.

До сих пор еще не разгаданы все тайны острова Крит. Никто, например, не может точно сказать, какие люди населяли его в далеком прошлом, какого они были происхождения. Предполагают, что большинство из них были выходцами из первобытных народов, населявших Малую Азию. Благодаря контактам с морем им удалось возвыситься над своими соплеменниками. Они построили грандиозные дворцы и храмы, развили ремесла и кораблеплавание. Об их искусстве слагались легенды, осмысленные еще древними греками; дошли они и до нашего времени. Перескажем вкратце одну из них.

На острове Крит правил царь Минос, сын громовержца Зевса и красавицы Европы. Далеко окрест прославился Минос своей мудростью, своим покровительством мореплаванию и различным искусствам. На всем Средиземном море нельзя было сыскать более быстроходного и более многочисленного флота, чем флот царя Миноса. Царский дворец в престольном граде Кноссе выглядел сказочно. Минос узнал, что в Афинах живет знаменитый архитектор по имени Дедал, и пригласил его для строительства дворца. Дедал дал согласие и действительно построил невиданный доселе дворец - Лабиринт, поражающий и сейчас своей грандиозностью.

Легенды вообще рассказывают о многом интересном: о Дедале, Икаре, Минотавре, Тезее, Ариадне...

Во время раскопок большого дворца в Кноссе английский археолог Артур Эванс нашел сделанную из слоновой кости маленькую модель парусного корабля с четко обозначенной кладовой и хорошо сохранившимися следами, указывающими места расположения двух мачт.

На небольшом острове Мохлос, недалеко от Крита, археологам попалось в руки большое золотое кольцо из святилища Реа - богини острова Крита и покровительницы моряков. Возраст кольца определили более чем в четыре с половиной тысячи лет. Поэтому выгравированный на нем корабль до сих пор считается самым старым изображением судна.

Благодаря раскопкам найдено множество печатей с изображениями одномачтовых, двухмачтовых и даже трехмачтовых парусных кораблей. На одной печати совершенно ясно виден сплетенный из кожи такелаж, крепящий мачту по способу, который применялся еще и в XIX веке на американских клиперах.

Итальянским археологам удалось найти на острове Крит большое количество сделанных из глины и алебастра моделей различных кораблей. По этим моделям довольно точно можно представить себе суда, на которых плавали критские моряки. Большинство кораблей были снабжены только парусами, нос у них был приподнят, что свидетельствует об определенных мореходных качествах. Некоторые же суда при отсутствии ветра передвигались с помощью весел. Критские мореплаватели сумели добраться до Палестины, где основали различные колонии. Там они занимались торговлей и стали хозяевами моря, так сказать, первым морским народом в истории человечества.

Скудость имеющихся фактов и данных, полученных в результате научных исследований, не может умалить славу критских моряков как первоклассных мастеров мореходного искусства. Некоторые историки считают даже, что аргонавты - это в сущности не кто иные, как жители острова Крит. В старинных летописях говорится о том, что аргонавтами называли пеласгов. Но ведь этот народ как раз и жил в критскую эпоху, то есть еще до Троянской войны (XIII век до н. э.). Геродот утверждает, что в древние времена Грецию называли Пеласгией. Пеласги часто упоминаются также в летописях как предшественники греческих племен, расселившихся на островах Эгейского моря и на большей части нынешней Греции.

Все это заставляет думать, что около 2000 года до н. э., то есть еще до того, как древние греки заселили территорию Греции, Черным морем первыми "овладели" эгейские мореплаватели. Правда, это только предположение. Может быть, истинное, а может быть, и ложное. Кто знает... Но ведь там, где кончаются сомнения и предположения, там кончается и наука.

"Морская империя" на острове Крит была уничтожена "дикими ахейцами" - первыми греческими поселенцами в районе Эгейского моря.

Ученые считают, что следующими "господами моря" стали финикийцы. Этот семитский народ покинул колыбель своей расы и заселил ливанское побережье Средиземного моря около городов Тир и Сидон. Финикийцы, или сидонцы, как они сами себя называли, усвоили опыт мореплавания своих предшественников, но не удовлетворились этим и творчески развили кораблестроение и навигационное искусство. Необозримые кедровые леса, раскинувшиеся вдоль берега моря, позволили финикийцам строить великолепные корабли. Они первыми создали суда с килем и ребрами, с палубой - крепкие суда с хорошей остойчивостью, с замечательными мореходными качествами. Финикийцы стали родоначальниками и корабельной специализации: они строили не только торговые, но и военные корабли.

Военные корабли финикийцев - это узкие и длинные галеры, передвигавшиеся с помощью весел, расположенных в два ряда. На всякий случай на галерах имелась мачта с квадратным парусом. Эти суда были легкими, быстрыми, с острым носом для тарана, но они не отличались хорошими мореходными качествами.

Торговые же корабли финикийцев были широкими, обтекаемыми, с высокими бортами и высоко поднятым носом, увенчанным скульптурой лошадиной головы. Корма в виде рыбьего хвоста также была приподнята. Большинство кораблей были одномачтовыми, а когда появлялся попутный ветер, поднимали квадратный парус. Если же надо было двигаться против ветра или при полном безветрии, то заставляли рабов садиться за тяжелые весла. С увеличением размеров кораблей (предполагается, что их тоннаж достигал 300 тонн) все чаще стали отказываться от весел и все больше использовали паруса.

Управление как военными, так и торговыми кораблями осуществлялось с помощью двух больших весел, закрепленных по обе стороны кормы. Руль в те времена еще отсутствовал, так как его изобрели лишь в средние века.

На наш взгляд, финикийцы совершенно заслуженно стяжали славу одних из самых лучших мореплавателей в истории человечества. Они были бесспорными господами "мировой" морской торговли в период с 1400 до 600 года до н. э., но и после этого еще долго не утихала их слава искусных мореплавателей.

Сохранившиеся источники свидетельствуют, что финикийцы весьма ревниво относились к своему морскому мастерству и старались не раскрывать его секреты. Маршруты кораблей и сделанные географические открытия они сохраняли в глубокой тайне. При этом они пугали других морем, распространяя о нем страшные, леденящие душу легенды. Так, ими придумана история о Сцилле и Харибде - двух морских чудовищах, охранявших Мессинский пролив. Сцилла забрасывала на скалы каждого, кто пытался пройти через пролив, а Харибда топила такого смельчака в водоворотах.

Легенда о Симплегадских скалах также ведет свое начало от финикийских "очевидцев".

О другом узловом морском пункте, нынешнем Гибралтаре, распространялись рассказы, что якобы на этом месте и кончается мир. А тот, кто рискнет пройти через пролив, неминуемо провалится в бездну.

Тайну морских путей всячески оберегали. Как видим, конкуренция - это не вчерашнее порождение.

Пока другие народы не отваживались плавать по морям, финикийцы избороздили все Средиземное и Черное моря. Они доходили даже до восточного и западного побережья Африки, делали попытки обойти весь Африканский континент. Гибралтар служил для них воротами: финикийские моряки на своих кораблях смело входили в Атлантику и регулярно вывозили с туманных Британских островов оловянную руду.

Некоторые историки утверждают, что финикийцы плавали до Азорских островов. Возможно, хотя миновать Гибралтар в те времена (да и значительно позднее) было весьма нелегким делом как с психологической, так и с навигационной точки зрения. В Гибралтарском проливе есть очень сильное течение со стороны Атлантического океана, преодолеть которое под силу только быстроходным судам. Сохранились сведения о том, что в 1850 году у Гибралтара собралось около 1000 парусных кораблей. В продолжение трех месяцев ни один из них не мог пройти через пролив, так как не было попутного ветра.

Постепенно финикийцам удалось распространить свое влияние на весь античный мир. Они основали колонии по побережью Африки, Испании, на островах Средиземного моря. И хотя на сегодняшний день ученые не располагают достаточными данными о критских или финикийских колониях на Черноморском побережье, можно все же допустить, что их корабли плавали и сюда. Об этом свидетельствуют найденные в Черном море, вблизи болгарского берега, каменные якоря с дырками, определенные археологами как критские или финикийские.

Количество, величина и возраст найденных якорей показывают, что болгарское Черноморье посещали большие корабли еще в бронзовую эпоху. А раз сюда приходили торговые суда, значит, здесь существовали и удобные заливы, гавани, где и происходил обмен товарами с местным населением. Таким образом, можно сделать вывод, что в более поздние времена, когда началась колонизация этих мест древними греками, эллины не были первыми, кто ступил на эти девственные берега.

Своих выдающихся достижений в мореплавании финикийцы, предшественники и, по всей вероятности, учителя древних греков, не сумели бы добиться, если бы они плавали так, как иногда пишут сейчас историки: только вдоль берега и только днем, а ночью бросали якорь или вытаскивали корабль на сушу, потому что в темноте моряки боялись потерять ориентиры с берега.

Конечно, ориентирование - первое условие успешного плавания, но ведь не только один берег предлагает ориентиры. Отсутствие компаса не означает еще, что древние моряки не умели ориентироваться по звездам.

Известно, что с незапамятных времен самыми первыми и самыми верными ориентирами были восход и заход солнца. И до сих пор наши рыбаки на своих небольших лодках отправляются по утрам в открытое море, держа курс против восходящего солнца, а вечерами возвращаются к родным берегам уже против захода солнца.

Когда море спокойно, моряки обычно посматривают на небо: солнце всегда поможет точнее сориентироваться. А ночью ориентирами служат звезды - вечные жители неба. Люди издавна заметили, что звезды неравномерно расположились на небосводе и образовали устойчивые сочетания - созвездия, которым поэтическая фантазия древних землян дала причудливые имена. Люди заметили также, что весь небосвод медленно перемещается вокруг небольшой неподвижной звезды в созвездии Малой Медведицы. Это звезда моряка; она находится в обратном от полуденного солнца направлении и всегда указывает на север.

Великий поэт Гомер сообщил нам, что, когда Одиссей покидал остров Калипсо, он должен был пересечь открытое море на самодельном плоту... Да! На плоту пересечь открытое море! И притом в одиночестве, став тем самым родоначальником всех любителей совершать морские путешествия в одиночку. Чтобы Одиссей смог добраться до своего родного острова Калипсо, "богиня великая дала ему такое наставление: плыви так, чтобы звезда оставалась от тебя с левой стороны...". Или, как сказано на морском языке: "Курс - восток".

Если поверить Гомеру, значит, еще в его времена существовала хотя и грубая, но весьма эффективная ориентировка по звездам.

Совершенно естественно для моряков, использующих ветер, отождествлять направление стран света с направлениями ветров. Ветры тоже имеют различные названия. У каждого народа своя терминология, но в Средиземноморье оформилась, так сказать, всеобщая "роза ветров", которая ведет свое начало от этрусских мореплавателей (XV век до н. э.).

Поскольку античные суда могли плыть - далеко ли, близко ли - только в направлении ветра, то все плавания начинались лишь тогда, когда ветер становился благоприятным. Самые старые лоции - древнегреческие периплы - дают такие указания для мореплавателей: начальная и конечная точки, расстояние между ними, курс, которого следует придерживаться, то есть в данном случае ветер, который надо использовать. Например: "От Карпатоса до Родоса 50 стадий с африкус". Бореас (борей) - северный ветер, а африкус - ветер юго-западный. Интересно, что в этих лоциях совсем не упоминаются береговые ориентиры.

В самом деле, если курс проложен вдоль берега, то отличительные точки на нем могут служить для ориентировки. Но так плавали, вероятно, лишь в первоначальный период развития морского судоходства. После того как путь освоили (а согласно легенде, в Черном море это сделали аргонавты), капитанам кораблей совсем не обязательно было держаться берега и искать на нем ориентиры, потому что они уже могли использовать направление постоянного ветра, солнце, звезды - все эти поистине магические средства для ориентировки.

Трудно поверить, что изменение положения Полярный звезды по отношению к горизонту из-за изменения географической широты прошло мимо наблюдательного взгляда финикийцев, совершавших плавания до Британских островов и вдоль Африканского побережья. Древнегреческий историк Геродот пишет: "Эти финикийцы рассказывали, хотя мне это кажется невероятным, да и другие едва ли поверят, что во время их плавания в Ливию (Африку) солнце неожиданно оказалось по правую сторону от них"^*.

^* (Советский историк И. П. Магидович дает перевод Геродота в следующей редакции: "Во время плавания кругом Ливии финикийцы имели солнце с правой стороны". Дело в том, что судно обошло вокруг Африки в направлении часовой стрелки. При движении на запад вдоль Южного берега Африки мореплаватели имели справа по борту тропик Рака и тропик Козерога, ограничивающие область, где солнце может хотя бы раз в году находиться в полдень в зените. Следовательно, в любой день года солнце находилось в полдень справа от судна, то есть на севере. При движении на восток вдоль Северного берега Африки тропики Рака и Козерога снова были справа по борту и там же, справа, но теперь на юге, находилось полуденное солнце. Необычным в рассказе моряков было нахождение полуденного солнца на севере, что возможно в отдельные дни года лишь южнее тропика Рака (23°27′ с. ш.), а постоянно лишь южнее тропика Козерога (23°27′ ю. ш.).)

Именно то, что для Геродота показалось невероятным, ныне считается самым веским доказательством действительного плавания финикийцев в Африку. Эти мореплаватели отличались не только природной наблюдательностью, но и их знания во многом были значительно выше уровня достижений древнегреческой науки того времени, так как они использовали достижения египетской астрономии, с которой были в контакте еще с глубокой древности. Страбон подчеркивает это обстоятельство следующим образом: "Кроме того, они (финикийцы) были людьми, которые многое знали в области астрономии и арифметики, начав с искусства арифметических вычислений и ночного мореплавания".

Едва ли необходимо комментировать "ночное мореплавание", упоминаемое Страбоном и которое опробовал еще Одиссей.

К сожалению, до нас не дошли сведения о каких-либо астрономических приемах ориентирования, применявшихся древними финикийцами, но бесспорно они у них были. Поскольку все, что касалось мореплавания, сохранялось в строгой тайне, то эти астрономические способы исчезли вместе с теми, кто ими владел.

Значительно позднее, около I века н. э., в одной из своих поэм Лукиан спрашивает капитана финикийского корабля, на котором тот путешествовал в Сирию, как он узнает по звездам, где находится судно. Капитан ему отвечает, что за ориентировочную точку он берет ту звезду, которая никуда никогда не исчезает и считается самой сильной звездой в созвездии двух медведиц: "Когда созвездие Малой Медведицы оказывается высоко надо мной в рее, значит, я нахожусь в Боспоре (царство на крымском Черноморском побережье) и в море, которое омывает берега Скифии. Когда большой Арктур опускается ниже вершины мачты, а близкий Киносур оказывается у самой воды, значит, корабль находится вблизи сирийского порта".

Из этого ответа финикийского морского капитана видно, что в древние времена звезды использовались не только для ориентировки, но и для определения точного местонахождения корабля. Факт знаменательный! Вероятнее всего, мы ошибаемся, когда утверждаем, что мореходная астрономия родилась значительно позднее, в эпоху Великих географических открытий, и что за ее рождение надо благодарить португальцев.

В третьей песне Одиссея рассказывается о том, что Зевс приказал морякам не плыть вдоль островов, а "разрезать море посередине". Сказано очень точно: пересекать море посередине, то есть плыть в открытом море.

Человек, естественно, ищет кратчайшие пути для достижения поставленной цели. Даже в нашей повседневной суете мы сами прокладываем тропки, чтобы быстрее добраться от дома к дому, в парке или посреди зеленой лужайки. Точно так же и мореплаватели: когда они впервые проходили через незнакомый район, то держались ближе к берегу, а когда путь становился известным, то и большой крюк незачем было делать. Разумеется, речь идет о тех случаях, когда прямой путь ведет через открытое море, например от Одесоса (Варна) до Синопа. А если прямой путь проходит вдоль берега, то и мудрить не надо.