Война!

Подводная лодка новейшей постройки "С-7", командование которой лейтенант Сергей Лисин принял перед войной, принадлежала к классу наиболее совершенных, удобных в управлении и хорошо вооруженных советских подводных лодок. "С-7" была вооружена шестью торпедными аппаратами, двумя пушками - ста- и сорокапятимиллиметровой, обладала скоростью в двадцать узлов и отличной маневренностью. Она была снабжена и надежной радиосвязью. Служило на ней сорок пять моряков, в том числе восемь человек командного состава. В августе 1940 года на "С-7" был поднят военно-морской флаг Советского Союза. Этот день ежегодно отмечался на корабле как праздник.

Пройдя ходовые испытания в Кронштадте глубокой осенью 1940 года лодка, с полностью укомплектованной командой, перебазировалась в Либаву (ныне Лиепая), порт Латвии, только что ставшей Советской республикой. Либава была городом рыбаков, мореходов, рабочих. В ее сердце всегда жил непреклонный пролетарский дух.

После революции 1905 года здесь томились в тюрьме мятежные балтийские матросы, участники Кронштадтского и Свеаборгского восстаний.

Об их стойкости, революционном мужестве в семьях жителей Лиепаи помнят до сих пор. Лиепая - старый город. В его окрестностях бастионы крепости, зыбкие, сбегающие к побережью пески. В войну в этих песках примут мученическую смерть многие расстрелянные гитлеровцами горожане. В крепостных стенах будут стоять до последнего коммунисты, комсомольцы, бесстрашные латышские рабочие...

Ранней весною, когда дробился в излучинах берегов пористый рыхлый лед, "С-7" двинулась к острову Гогланд. Это был обыкновенный учебный поход.

Но Лисину, молодому командиру "эски", единственному на корабле человеку, вкусившему уже горький от дыма и соленый от крови хлеб войны, показалось внезапно, что он там, среди смуглых парней в беретах и комбинезонах и что на горизонте показалась темная громада ненавистного судна. Как они там сегодня? В Испании уже лето. Здесь, в Прибалтике, весна всегда холодит свежестью северного ветра. Даже кожаный теплый реглан не согревал его. Лисину хотелось хлебнуть глоток горячего чая.

И вдруг то, что он вспомнил, повторилось! На горизонте выросла громада затемненного корабля, видны были только ходовые огни, предназначенные для обеспечения ночного плавания. Лисин приказал выключить ходовые огни на "С-7". Корабль, обладавший большой скоростью, прошел на небольшом расстоянии от лодки. Нестерпимым жаром дохнуло от его котельных.

Шум воздуходувок, долетевший вместе с ветром, подсказал: идет военный корабль. Пристально вглядываясь в сперва неясный, а теперь прояснившийся силуэт, командир определил - немецкий линейный корабль типа "Бисмарк". "Но что нужно ему здесь?" - подумал Лисин. Командир приказал находившемуся в центральном посту помощнику подготовить донесение командованию о неожиданной встрече с немецким линейным кораблем, шедшим от берегов Германии курсом на север.

Корабль растворился в предрассветной дымке. Снова вспыхнули зеленые и красные ходовые огни на советской подводной лодке.

В июне 1941 года подводная лодка "С-7" заканчивала несение дозорной службы. Ей предстояло вскоре вернуться на базу в Усть-Двинск, неподалеку от Риги.

Ранним утром 22 июня сигнальщик доложил: на берегу в районе Виндавы (Вентспилса) замечены два взрыва. Инженер-механик вместе со своими подчиненными проверил: не повреждены ли во время покладки на грунт винты лодки. Все было в порядке. Вода казалась прозрачной, чистой, по ней пробегали зайчики от солнечного света. В отсеках царило оживление: команда готовилась к долгожданной встрече с землей.

На 22 июня было назначено возвращение на базу. Вечером личному составу, увлекавшемуся спортом, предстоял товарищеский футбольный матч.

Его не могли дождаться комендор Василий Субботин, Григорий Лукаш, Василий Сухарев. Лисин, игравший левым полусредним нападения, также думал: надо вовремя вернуться! Были у Сергея Прокофьевича и свои личные причины торопиться на базу: сегодня день рождения Тони.

Окончив в Ленинграде чертежно-конструкторские курсы, она училась теперь на заочном в кораблестроительном институте. Антонине Григорьевне хотелось, чтобы ее будущая специальность была близка профессии мужа.

И все эти будничные и праздничные дела вдруг оборвались.

Лисин, находившийся на мостике, прочитал только что полученную радиограмму: "Началась война с Германией. Перейти на дозор военного времени".

На лодке прозвучал сигнал боевой тревоги.

Как передать то чувство, которое пережили Лисин и его товарищи в эту минуту?

Была здесь тревога за близких, дорогих людей, за свою страну. Командир "С-7" больше других понимал зло, которое несет война. Он знал по пережитому в Испании, как опасен фашизм, обрушившийся теперь и на нашу страну.

И в то же время каждый на лодке вместе с чувством ответственности испытывал и гордость - он на боевом посту и готов дать врагу достойный отпор.

Так без промедления командир лодки Лисин и подчиненный ему экипаж, не дожидаясь дополнительных приказов, вступили в войну.

Быстро закончили зарядку аккумуляторных батарей. Лодка скрылась в глубинах Балтики.

Через некоторое время "С-7" вновь всплыла. Едва взбежав на мостик, сигнальщик Александр Оленин доложил, что видит рубку неизвестной подводной лодки.

Увеличив ход, "С-7" уклонилась от возможной атаки противника. Шли к Рижскому заливу. Около полуночи "С-7" находилась в назначенном районе. Проводя зарядку батарей, лодка двигалась на север.

Тогда, на третью ночь, с 24 на 25 июня, такую же светлую и тихую, как и предыдущая, Лисин увидел, что за ними следуют два катера. Он приказал дать опознавательные. Цветными вспышками фонаря сигнальщик передал условный сигнал. С катеров последовал ответ, согласно таблице на данные сутки. "Наверное, это наши пограничники",- обменивались суждениями на мостике. Позднее выяснилось, что это были фашистские катера. Правильный ответ на наш запрос мог быть дан в случае, если бы врагу удалось захватить береговые объекты СНиС (служба наблюдения и связи) и получить соответствующие документы.

А пока подводники продолжали идти прежним курсом. На борту "С-7" в торпедном отсеке лежал тяжело больной краснофлотец Петров.

- Товарищ командир,- доложил военфельдшер Шкурко,- температура сорок! Петрова надо срочно госпитализировать!

Лисин принял решение идти на сближение с катерами, чтобы передать туда Петрова для доставки в госпиталь.

И вдруг подводники в ночной тишине услышали воздушные выхлопы и затем увидели следы двух торпед.

Одна торпеда прошла по левому борту, вторая по правому - их атаковали фашистские торпедные катера.

Лисин скомандовал: "Срочное погружение!" Моряки один за другим быстро спускались с мостика в центральный пост. По лодке полоснули с катеров из автоматов. А затем последовали близкие взрывы глубинных бомб. Через сальники начала просачиваться вода, стали "плакать" заклепки. Из шестого отсека доложили - загорелось пусковое сопротивление на станции левого борта. Моряки быстро потушили горящие провода бушлатами. Лодка легла на грунт. Во всех отсеках на железные настилы брошены ватники. Моряки сняли обувь. Выключены все механизмы, даже гирокомпас. Пусть враг думает, что лодка погибла. Трюмные докладывают: поступающая в отсеки вода угрожает залить электромоторы вспомогательных механизмов.

Судьба подводного корабля всецело зависит здесь от каждого, от его выдержки, самообладания. Только убедившись по докладу акустика, что фашисты ушли, командир принял решение всплывать.

Командиру помогает весь личный состав, но решение принимает он один. И от того, как высоко его боевое умение, интуиция, если хотите - везение, зависит здесь жизнь каждого.

Кто-то, словно охватив невидимыми клещами, не отпускает лодку, удерживая ее на глубине. Наконец корма пошла вверх, а вот носовая часть продолжает оставаться в прежнем состоянии. Положение становится угрожающим, из баков может выплеснуться электролит, это грозит выделением опасных газов.

Обидно погибнуть, когда только началась война, а их новенькая подводная лодка как боевая единица флота так необходима Родине!

Запас сжатого воздуха на лодке ограничен. И тогда Лисин принимает рискованное и все же единственно верное решение: весь оставшийся воздух использовать для аварийного продувания цистерн главного балласта.

Предполагая, что наверху могут встретиться фашистские катера, командир объявил артиллерийскую тревогу.

В центральном посту сосредоточиваются расчеты пушек. Подводникам роздано ручное оружие, гранаты. Если погибать, то в бою! Молодой сигнальщик, влюбленный в образ Петьки из фильма "Чапаев", приготовил ручной пулемет.

Комиссар Гусев привычно, как во время тренировки в тире, проверил свой пистолет "ТТ".

Началось аварийное продувание. Воздух со свистом врывается в цистерны. Наконец лодка отрывается от грунта и всплывает с дифферентом^* до 30° на нос. Лисин поднимается на мостик первым., Наверху пустынно, лишь ветер перекатывает гребешки небольших волн. Теперь они поняли, почему лодку не отпускала глубина: когда фашистские катера обстреляли лодку из автоматов, оказалось, что легкий корпус, трубы вентиляции цистерн носовой группы были пробиты. Сжатый воздух не вытеснял воду через кингстоны, а проходил через пробоины вверх.

^* (Разница в осадке (углублении) судна носом и кормой.)

Следуя в надводном положении, израненная "С-7" вошла в Виндаву. Весь день латали ее латышские сварщики. Теперь подводной лодке можно были выйти в Ригу. Там на базе дивизиона прошел кем-то пущенный слух о гибели корабля Лисина.

Кто-то поверил радиоперехвату. Фашистская пропаганда сообщила о торпедировании советской подводной лодки в квадрате, где находилась "С-7". Сколько раз потом, в течение войны, их "топили" гитлеровские обервруны из министерства Геббельса!

Какой-то штабной работник поторопился в эти тревожные дни ожидания "подготовить" жену Лисина к тому, что ее муж может не вернуться. Еще не было написано "Жди меня" Константина Симонова, но надежда, высказанная в нем, жила в сознании тысяч советских женщин.

И Антонина Григорьевна ждала! Она еще не раз будет верить и ждать, что муж вернется "всем смертям назло!".

И вот с мостика Лисин увидел стенку, где швартуются корабли, глыбы валунов, через которые, не выбирая дороги, бегут к пирсу женщины. И среди них Тоня.

Свидание было коротким.

- Почему ты еще здесь?! Немедленно садись в эшелон и езжай. Когда я буду спокоен за тебя, мне будет легче!

В бездействии лодка Сергея Лисина оставалась недолго... В штабе его спросили: можешь самостоятельно идти? Ответил: могу.

Положение было грозным. Войска, сражавшиеся на западных рубежах нашей Родины, вели упорные оборонительные бои, изматывая и обескровливая противника, но под натиском превосходящих сил вынуждены были отходить. В море фашисты держались осторожно. Они опасались наших подводных лодок.

В этой сложной, постоянно меняющейся обстановке Лисин и все подводники "семерки" стремились в море. И хотя ремонт после первой схватки с врагом был сделан "на живую нитку", "С-7" вскоре вновь ушла на боевую позицию.

Первые походы не принесли экипажу корабля желанной победы. Но они дали морякам необходимый опыт, закалили мужество, а главное, еще больше сблизили небольшой экипаж.