За Ленинград!

Трудно доставалась Лисину и его экипажу желанная победа. О ней мечтали командир и комиссар, мечтали командиры боевых частей, старшины и краснофлотцы, все, кто видел страдания и кровь Ленинграда.

Командир минеров Новиков, штурман Хрусталев готовили со своими подчиненными вооружение, тщательно выверяли навигационные приборы. Инженер-механик Виктор Емельянович Корж, знавший механизмы лодки до последней гаечки, вновь и вновь осматривал их. Вместе с Лисиным он принимал перед войной корабль на судостроительном заводе, формировал команду. Их неразлучным товарищем стал первый комиссар лодки Борис Назарович Бобков - опытный политический руководитель. После окончания в 1937 году училища имени Фрунзе он был направлен на политработу. Известно, как бы ни был совершенен корабль, сердце его - экипаж, люди. А подобрать достойных людей для "С-7" поручалось его командиру, комиссару и механику. В Кронштадте, в кабинете Бобкова, в 1939 году и состоялась первая встреча Лисина и Коржа.

И вот они стоят друг против друга, двадцативосьмилетний, тоненький, темноволосый волжанин Лисин с узкими зашивками лейтенанта и немного медлительный, коренастый украинец, воентехник 1-го ранга Корж.

"Такой молодой и уже побывал в Испании",- с завистью подумал тогда Корж. Посмотрели друг другу в глаза и улыбнулись. Так началась их дружба. Вскоре Сергей Арокофьевич смог убедиться, какой умница, талантливый инженер новый механик лодки! По всем закоулкам, трюмам й цистернам облазили они в промасленных комбинезонах и беретах свою лодку. "Мы,- рассказывал мне позднее Виктор Емельянович Корж,- изо всех сил "издевались" над техникой, пытаясь проверить до конца ее возможности. Наша лодка была головной (первой из усовершенствованной серии), вот почему по приходе в Кронштадт мы проводили на ней по приказу командования не просто ходовые, а усиленные испытания". Испытания дизелей продолжались иногда сутками, выходили из строя рули. Но зато Лисин и Корж знали, на что может быть способна "С-7", если боевая обстановка потребует от нее таких пределов возможностей, которые не записаны в заводских данных.

Корж из-за болезни не мог участвовать в первых походах "С-7" в 1941 году.

Весною 1942 года Виктор Емельянович, служивший тогда дублером дивизионного механика, обратился к Лисину с просьбой взять его в поход вместо заболевшего штатного инженера-механика Баранцева. Лисин обрадовался этому предложению. Довольна была и команда. Когда на вечерней поверке перед походом было объявлено о назначении Коржа механиком лодки, матросы дружно прокричали: "Ура!"

Инженер-механик 'С-7' Корж Виктор Емельянович

Находясь в заданном районе, подводники обнаружили конвой из восьми транспортов, охраняемых миноносцем и двумя сторожевиками. Лисин направил лодку на сближение. Но в самый последний миг, подняв перископ, он увидел несущийся прямо на них миноносец. Лодка нырнула. Вражеский корабль промчался прямо над "С-7". Когда был поднят вновь перископ, цель прошла, атаковать оказалось невозможно.

Около семи часов вечера в перископ снова заметили одиночный транспорт водоизмещением примерно 7000 тонн. Расстояние до него было порядочное. Сорок минут маневрировал Лисин, стремясь нанести удар теперь уже наверняка.

Застыли по сигналу "боевая тревога" торпедисты. Наконец они услыхали долгожданное: "Пли!" Но залпа не последовало. Спустя несколько секунд старшина торпедистов доложил из первого отсека Лисину: "Зажало хвостовой стопор, торпеда из аппарата не вышла!" Добыча опять ускользала. Командир отдал приказание: "По местам стоять к всплытию".

Поднявшаяся на поверхность подводная лодка устремилась за транспортом. Через шестнадцать минут был взят угол упреждения. "Аппарат - товсь!" И через короткое время: "Пли!" Торпеда шла в направлении цели. На мостике Гусев смотрел в бинокль: "Командир! По-моему, хорошо торпеда идет!" На глазах у всех она поразила транспорт в районе мостика. Корабль надломился и вскоре затонул. Лодка срочно погрузилась. Теперь после пережитых волнений команда могла отдохнуть. В журнале боевых действий подводной лодки штурман Хрусталев записал: "Это наша месть за Ленинград!"

Двумя днями позднее был обнаружен большой конвой В него входило 16 транспортов. На флангах и в голове конвоя шли миноносцы, впереди конвоя летал самолет.

Лисин выбрал цель покрупнее. Каждые две минуты он определял дистанцию и пеленг, рассчитал угол упреждения Как всегда, во время атак на вертикальном руле Оленин. Он, зная, что подводная лодка легла на боевой курс, выдерживал направление с максимальной точностью.

Лисин снова поднял перископ, ожидая, когда выбранный им транспорт придет на рассчитанный угол упреждения, чтобы дать долгожданную команду! "Пли!"

Сергей Прокофьевич так рассказывает об этой атаке: "Смотрю вправо, миноносец, охраняющий конвой, идет в нашем направлении. На этот раз мы крепко вцепились в цель. Не уклоняясь от боевого курса, я шел к намеченной для залпа позиции, следя за целью и приближающимся миноносцем. Он все ближе. Его изображение растет в окуляре перископа. До угла упреждения осталось два градуса. Под форштевнем белые буруны пены. Миноносец идет на таран. Впереди колонна судов, среди них огромный транспорт. Рулевой Оленин прекрасно держит курс. Боцман Пятибратов управляет горизонтальными рулями, глубину не меняем. Все чаще смотрю в перископ на транспорт и мчащийся на нас миноносец. По моим расчетам, до момента залпа осталось меньше минуты. "Аппараты - товсь!" Нос транспорта на перекрестье нитей перископа. "Пли!" Наконец-то!

Две торпеды вышли из аппаратов. Я едва успел опустить перископ. Слышу через корпус прямо над головой шум винтов миноносца. Только его пронесло, как одновременно раздались два взрыва. Докладывают: "Товарищ командир! Наши торпеды взорвались". Отходим. А взрывы продолжаются, четвертый, пятый, шестой!.. Миноносец забрасывал нас теперь глубинными бомбами. Инженер-механик Корж в центральном посту стоял рядом со мной с блокнотом в руках. Лодка содрогалась от страшных ударов. Но у этого человека столько самообладания, он невозмутимо вел подсчет сброшенным бомбам. В лодке погас свет, зазвенело разбитое стекло. Потекли сальники, стала поступать вода. В непосредственной близости от нашей "семерки" было сброшено двадцать три бомбы. Мы отошли. Постепенно взрывы смолкли. Захотелось взглянуть на результат атаки. Лодка подвсплыла, я поднял перископ. Глядим - на месте атаки стоят миноносец и транспорт без хода, развернувшийся на обратный курс. На воде плавают обломки затонувшего судна, стелется дым. Ходят шлюпки, подбирая с воды матросов. Я охотно уступил перископ Гусеву, поднявшемуся в боевую рубку. Пусть увидит и он..."

В этом рассказе С. П. Лисина нет высоких слов. Обычный труд в не совсем обычных условиях.