Атакует "М-96"

Среди моряков-подводников, с которыми меня свела судьба в годы войны, выделяются асы подводных глубин, признанные мастера торпедных атак.

В нашей прессе уже немало говорилось об Александре Ивановиче Маринеско - командире Краснознаменной подводной лодки "С-13", известном своими подвигами на Балтике. Не хочу повторять того, что уже написано об этом экипаже и его командире. Моя задача более скромная - рассказать, каким он был в пору командирской молодости, когда служил еще на "малютке".

Старший лейтенант А. И. Маринеско уже в 1940 году был командиром "М-96", а мы, молодые лейтенанты, только начинали военно-морскую службу. Имея богатый жизненный опыт, Александр Иванович умел устанавливать контакты с подчиненными, влиять на них своим авторитетом и примером, помогать им в становлении на штатных должностях: Он был строг, но в то же время заботлив и внимателен. Его требовательность воспринималась как должное.

Знали мы Маринеско как уже бывалого моряка. До учебы в специальных классах командного состава при Учебном отряде подводного плавания имени С. М. Кирова он служил в Совторгфлоте, плавал на кораблях Черноморского пароходства, отличался хорошими морскими качествами, знанием своего дела и решительностью. Ему по плечу была самая сложная работа. Трудностей не боялся и уверенно преодолевал их на своем пути.

Будучи в тридцатых годах помощником капитана парохода "Красный флот", за смелые и решительные действия в условиях штормовой погоды он был отмечен благодарностью командующего Черноморским флотом и месячным окладом от пароходства¹.

¹ (См.: Крон А. Капитан дальнего плавания. М., 1984. С. 81.)

Какие чувства испытывали мы, молодые лейтенанты, видя перед собой командира подводной лодки первой линии, допущенного к самостоятельному выполнению любых, самых ответственных задач, имеющего награду от народного комиссара Военно-Морского Флота - золотые часы за отличные торпедные стрельбы, уважаемого своим экипажем и всем личным составом дивизиона "малюток"? Хотелось во всем ему подражать.

- Вот командир, на которого надо равняться, коль жизнь посвящаешь подводному флоту,- говорили мы.

Маринеско не скрывал, что он гордится званием подводника. Его суждения о военно-морской службе, о жизни и воинском долге были зрелыми, интересными, и мы часто прислушивались к ним. Много внимания командир "М-96" уделял спайке экипажа, старался своевременно воздействовать на тех, кто имел недостатки, допускал проступки. Он оказывал влияние на подчиненных как бы незаметно, спокойно, без шума и разносов. Построит, бывало, личный состав и, оглядев членов экипажа, негромко скажет: "Ну, раз краснофлотец Друзев в строю,- значит, остальные на месте". Подводники улыбались, и шутка действовала на них сильнее суровых слов.

За время совместной службы в дивизионе "малюток" Александр Иванович запомнился энергичным, сдержанным, дорожащим своей честью командиром. На тренажере при выходе в учебную торпедную атаку он удивлял всех точными тактическими расчетами, безошибочной оценкой обстановки и спокойными действиями. Настойчиво готовил себя и весь экипаж к грядущим боевым походам.

Судьбой Александра Ивановича Маринеско заинтересовался писатель, с которым я крепко дружил. В то время А. А. Крон был редактором газеты "Дозор", а потом заместителем редактора газеты "Подводник Балтики". В годы войны мы часто с ним встречались, подолгу засиживались вечерами в каюте. Уже тогда Александр Александрович собирал материалы для будущей книги: беседовал с нами, подводниками, знавшими А. И. Маринеско, обращался к архивам. После войны Александр Александрович показывал мне рукопись книги "Капитан дальнего плавания" и просил как можно строже оценивать все то, что он написал.

Знакомясь с рукописью, я как бы заново пережил случай, происшедший 14 февраля 1942 года, когда во время обстрела города в полутора метрах от левого борта "М-96" разорвался тяжелый снаряд.

Снаряд пробил прочный корпус, и вода затопила четвертый и пятый отсеки. У лодки оставался небольшой запас положительной плавучести. Благодаря оперативности, проявленной мичманом Петровским и дежурным по кораблю Фролаковым, катастрофа была предотвращена. Вовремя объявлена тревога, вовремя задраены переборки, по всем правилам завели полужесткий пластырь, прекративший доступ воды.

А. И. Маринеско, который хотел выйти в море одним из первых, был потрясен случившимся. Авария была значительная, особенно для блокадных условий. Стоял даже вопрос о консервации корабля и переводе команды на другую лодку. Но командир на это не пошел, он не опустил руки; наоборот, энергия его удвоилась.

Писатель приводил выдержку из беседы с бывшим помощником командира лодки Л. П. Ефременковым:

"Из-за этой зимней пробоины мы в первый эшелон не попали и пошли во втором. Одновременно с нами вышла в свой первый боевой поход "С-13". Тогда командовал лодкой Маланченко, обеспечивающим пошел Юнаков. Нам с Александром Ивановичем и в голову не приходило, что пройдет всего несколько месяцев - и он примет "С-13"...

За этим походом, о котором речь пойдет ниже, я по долгу службы внимательно следил, вчитывался в скупые донесения командира лодки, а когда "М-96" вернулась в базу, ознакомился с отчетом - и сложный поход подводной лодки не раз вставал перед моими глазами.

А дело было так. "М-96", покинув стоянку на острове Лавенсари, начала переход в центральную часть Финского залива к полуострову Порккала-Удд, где обстановка была особенно напряженной. Гитлеровцы в этом районе создавали мощный противолодочный рубеж с целью закрыть возможности проникновения советских подводных лодок из Финского залива в Балтийское море.

Выйдя из Лавенсари, "малютка" направилась в сторону северного прохода гогландского противолодочного рубежа. Это несколько удлиняло путь следования в назначенный район, но зато, по мнению командира, обеспечивало большую скрытность движения подводной лодки.

В составе экипажа шли два штурмана: штатный - старший лейтенант Л. П. Ефременков и приписной - старший лейтенант А. А. Кондрашев. Участие двух штурманов в боевом походе было не случайным. В море штурман выполнял большой объем работ, а подменить его для отдыха на "малютке" было некому. Вот и начали посылать штурманов с других подводных лодок, находящихся в ремонте или в стадии строительства. Это были, как правило, добровольцы, которые брали на себя дополнительные обязанности. В числе таких добровольцев оказался и А. А. Кондрашев.

"М-96" благополучно форсировала гогландский противолодочный рубеж и утром 14 августа подошла к маяку Порккалан-Каллбода. На лодке царили порядок и слаженность. Каждый старательно нес вахту. Гидроакустик краснофлотец А. И. Бережной с напряжением вслушивался в шумы моря.

Проходили сутки томительного ожидания, и вот в наушниках шумопеленгаторной станции "Марс" появились еле слышные удары лопастей винта, характерные для транспортных судов. Определив направление движения цели, командир приказал лечь на курс сближения. Прозвучал сигнал боевой тревоги. Старший лейтенант Ефременков передал по переговорным трубам приказ командира: "Торпедная атака! Приготовить торпедные аппараты к выстрелу!" Старшина группы торпедистов мичман В. Г. Глазунов и старший краснофлотец А. Д. Суменков выполнили команды и доложили в центральный пост.

Конвой шел со скоростью 18 узлов. Транспорт и две шхуны, охраняемые сторожевыми катерами, торопились пройти открытый со стороны залива участок своего пути и снова укрыться в шхерах. Хорошо удифферентованная подводная лодка устойчиво держала заданную глубину погружения. Горизонтальными рулями управлял мичман П. И. Терновский - мастер своего дела. О таких специалистах говорят: он может держать глубину погружения подводной лодки по натянутой струне. Надежно вел корабль по заданному курсу рулевой-вертикальщик старшина 2-й статьи Н. К. Козлов. Электрики старшина 1-й статьи Н. И. Сергеев и краснофлотец И. А. Потанин точно держали заданное число оборотов главного гребного электродвигателя.

Капитан-лейтенант А. И. Маринеско периодически поднимал перископ, осматривал горизонт и воздух, проверял элементы движения цели. "Малютка" выходила в атаку на фашистский транспорт скрытно. Вражеские наблюдатели не видели ее. Конвой продолжал движение прежним курсом и с прежней скоростью. Сторожевые катера шли вблизи охраняемых судов.

"М-96" легла на боевой курс. Прозвучала команда: "Аппараты, товсь!" Еще раз подняли перископ. В окуляре показался форштевень вражеского транспорта. Он вое быстрее приближался к прицельной нити. Долго держать перископ в поднятом состоянии нельзя: создаваемый им бурун противник может обнаружить. Торпеды надо выстрелить точно в залповой полосе. Ни раньше, ни позже. Иначе они пройдут мимо.

"Малютка" дважды вздрогнула всем корпусом. Выстреленные торпеды понеслись к цели. Забурлила забортная вода, вливающаяся по магистралям системы беспузырной стрельбы.

Боцман Терновский переложил горизонтальные рули на погружение. Выполняя приказание командира электромеханической боевой части, трюмные машинисты И. Е. Нечаев и В. С. Пархоменко принимали забортную воду в уравнительную цистерну. "Малютка" после всплытия начала стремительно погружаться.

Проходит пять, десять, двадцать секунд, и гидравлический удар большой силы, вызванный взрывом торпеды, потряс подводную лодку. Цель поражена! По отсекам прокатилось дружное "ура!", которое слилось с разрывами глубинных бомб.

Не увлекаться достигнутым, быть осмотрительным во всех ситуациях было характерной чертой капитан-лейтенанта Маринеско, которая приносила ему удачу.

Как и предполагал командир лодки, противник начал преследование. Сторожевые катера контратаковали "М-96". Очередная серия глубинных бомб разорвалась совсем рядом. Задрожали на амортизаторах приборы и механизмы, посыпалась изолирующая прочный корцуб пробка, в отсеках погас свет, и в темноте стали просматриваться люминесцентные указатели, светящиеся тусклым зелено-желтым цветом.

Ориентируясь по шумам фашистских катеров, "малютка" уклонялась от преследования, стремясь иметь большую глубину погружения. Противник бомбил по площади. Умело маневрируя, командир обеспечил отрыв от вражеских кораблей.

С наступлением темноты всплыли в позиционное положение. Над поверхностью моря показалась только невысокая рубка. Осмотрелись. Признаков присутствия противника не обнаружили. Легкая волна покачивала подводную лодку, и ветер завывал в антеннах. Дали ход дизелем. Продули главный балласт. В крейсерском пополнении качка стала больше. Включились на винтзаряд аккумуляторной батареи. Застучал компрессор. Начала работать судовая вентиляция. В отсеках стало приятно от свежего морского воздуха, поступающего внутрь подводной лодки.

Следующей ночью "М-96" получила приказание возвратиться в базу. Переход до Лавенсари прошел относительно спокойно. Девять раз цеплялись за минрепы при форсироваиши минных заграждений. Девять раз "малютка" испытывала свою судьбу, но она была к ней благосклонна - все обошлось благополучно.

"М-96" ошвартовалась у пирса в бухте, где с 26 августа находилась в готовности к выходу на выполнение боевого задания "М-97". Смена "малюток" проходила в базе. В это время заболел штурман (он же помощник командира) подводной лодки "М-97" капитан-лейтенант Н. И. Кириллов. Ему только что присвоили внеочередное воинское звание. Честь велика, и он это заслужил. Две средние и одна узкая золотые нашивки на рукавах выделяли его среди однокашников - старших лейтенантов. Иметь звание капитан-лейтенанта - заветная мечта выпускников военно-морского училища. Считалось, что оно открывает путь на мостик корабля, позволяет осуществить свою мечту - стать командиром.

Еще в военно-морском училище наш учитель и наставник контр-адмирал И. Н. Дмитриев говорил курсантам: "Стремление стать командиром корабля - цель похвальная, а кто, поступив в военно-морское училище, не ставит перед собой такой цели, тот глубоко ошибся и ему лучше, пока не поздно, избрать в своей жизни другой путь". Нам казалось, что за три года службы на должностях командного состава ближе всех подошел к этой цели Н. И. Кириллов. Не выйти в море ему просто было нельзя, но врачи на это своего согласия не давали. Возник вопрос: кто заменит Кириллова? Сначала выбор пал на меня, но я находился в Ленинграде на "М-102", которая готовилась к выходу в море. Моя кандидатура отпала. Вопрос решился проще. К командиру дивизиона П. А. Сидоренко обратился старший лейтенант А. А. Кондрашев с просьбой послать его повторно в боевой поход на "М-97", несмотря на то что еще и суток не прошло, как он возвратился из боевого похода на "М-96". Комдив согласился. Кондрашев доложил о прикомандировании командиру "М-97" и приступил к исполнению обязанностей.

П. А. Сидоренко (фото 1950 года)

Приближалось время выхода. Кириллов поправился и отказался остаться на берегу. Так в походе на "М-97" тоже оказалось два штурмана.

В Кронштадте с почестями, положенными победителям, в торжественной обстановке встречали "М-96". Волнующим был этот ритуал. Арка из еловых веток, обвитая кумачовыми лентами, украшенная приветственными транспарантами и флагами расцвечивания, придавала праздничный вид пирсу, на котором выстроились военные моряки. Духовой оркестр играл встречный марш. Мастерски выполнив маневр подхода, "М-96" ошвартовалась у пирса. Подали сходню. Маринеско сошел с подводной лодки, доложил командиру бригады о выполнении боевой задачи и торпедировании фашистского транспорта. Комбриг обнял и по-русски трижды поцеловал его. Здесь же, на пирсе, состоялся митинг. Вместо трибуны использовали ходовой мостик "малютки". Под бурные аплодисменты огласили приветствие Военного совета флота.

Мне остается добавить, что факт потопления вражеского транспорта подтвердился. Подводная лодка "М-96" отправила на дно Финского залива транспортное судно "Хелене", водоизмещением 1850 брутто-регистровых тонн¹. В заключение митинга победителям был вручен традиционный сувенир - поросенок с огромным красным бантом.

¹ (См.: Боевая летопись Военно-Морского Флота (1941-1942), С. 197.)

Командование высоко оценило результаты боевого похода подводной лодки "М-96". Капитан-лейтенанта А. И. Маринеско наградили орденом Ленина, старшего лейтенанта Л. П. Ефременкова, инженер-капитан-лейтенанта А. В. Новакова и мичмана В. Г. Глазунова - орденом Красного Знамени, П. С. Фролакова, Н. И. Асоскова, А. Д. Суменкова, В. А. Кудрявцева, Н. И. Сергеева, И. Е. Нечаева и Н. К. Козлова - орденом Красной Звезды. Остальные старшины и краснофлотцы были награждены медалями "За отвагу" и "За боевые заслуги".