"Королевы" Кунарда

30 августа 1939 года Куин Мэри вышла из Саутгемптона и взяла курс на Нью-Йорк, увозя главным образом американцев, которые торопились домой из этой неспокойной, вечно воюющей Европы. Сообщение о начале войны застало лайнер в безопасном месте - недалеко от американского берега.

В марте 1940 года Куин Мэри получила мобилизационное предписание. Лайнер окрасили в серый цвет. Каюты оборудовали трех- и четырехъярусными подвесными койками, благодаря чему пассажировместимость судна сразу возросла с 2000 до 5500 человек. Дорогая мебель, прекрасные картины и прочие ценности были переданы на хранение правительству США, а частично вывезены в Австралию. Уже в начале апреля Куин Мэри отправилась на первое боевое задание.

Надо сказать, что правительству Англии было очень трудно решиться подвергать риску свой лучший лайнер. Но возможность в считанные дни перебрасывать на нем целые армии с одного континента на другой делала Куин Мэри незаменимым военным транспортом, и это соображение определило ее судьбу.

Так началась военная жизнь "королевы". Не было такого уголка планеты, где бы не появлялся этот величественный пароход, одетый в военную форму. Его видели в Кейптауне и Сиднее, в Тихом и Индийском океанах, в Средиземном море и у берегов Новой Зеландии. За огромным кораблем немцы организовали самую настоящую охоту. В самых различных портах мира были обнаружены германские шпионские центры, одной из задач которых было навести немецкие подводные лодки на Куин Мэри и Куин Элизабет, и это понятно: потопление гигантских лайнеров оказало бы громадное психологическое воздействие, не говоря уже о потерях чисто материального характера.

Первый этап войны Куин Мэри работала в основном в индотихоокеанском регионе, базируясь на Сидней. За это время лайнер осуществил доставку десятков и сотен тысяч военнослужащих в некоторые порты Африки, побывал в Аравии, Индии и ряде других точек земного шара.

В январе 1942 года после долгих переговоров между Черчиллем и Рузвельтом было достигнуто соглашение об отправке 30 тысяч американских военнослужащих в Северную Ирландию. Транспортов не хватало, и поэтому встал вопрос об использовании для этой цели Куин Мэри и Куин Элизабет. Иными словами, каждый лайнер должен был принять на борт 15 тысяч человек. Подобного мировая практика еще не знала. Капитаны отказывались брать на себя такую ответственность, так как это не только и не столько ухудшало мореходные качества судов, но неизмеримо увеличивало опасность атаки со стороны противника. Ведь ради столь богатой добычи, какой являются два крупнейших в мире лайнера или транспорта (дело не в названии) и 30-тысячная армия, гитлеровцы наверняка не пожалели бы ни сил, ни средств, тем более что в 1942 году численность германских подводных лодок, пиратствовавших в водах Атлантики, значительно возросла. Но протесты капитанов ни к чему не привели.

Снова потребовалось переоборудование лайнеров. Теперь подвесными койками заняли все подходящие и неподходящие помещения, включая салоны, плавательные бассейны, бары и т. д. Расстояние между койками по высоте было таким, что люди с трудом протискивались на свое спальное место между соседями сверху и снизу.

Уже после войны любопытным экскурсантам показывали на потолках салонов и кают Куин Мэри черные пятна - следы сапог, которыми упирались в потолок обитатели самых верхних коек. Таким образом удалось обеспечить 8000 спальных мест. Но разместить требовалось вдвое больше людей. Поэтому у каждой койки было два хозяина, которые спали по очереди.

Можно себе представить, во что превратилась бы жизнь на лайнере, если бы каждый из 15 тысяч пассажиров волен был гулять, где ему заблагорассудится. Но организаторы этих суперрейсов продумали проблему во всех деталях. Каждый военнослужащий, прежде чем подняться на борт, получал посадочный жетон красного, белого или синего цвета. Лайнер соответствующим образом был разделен на три зоны: красную, белую и синюю. И под угрозой жестких дисциплинарных кар пассажир не имел права заходить в чужую зону.

Столь же продуманно решались вопросы питания. Солдаты и офицеры принимали пищу в центральном ресторане в несколько смен - по 2000 человек в смену. Ежедневно на лайнере приготовляли 30 тысяч порций еды. Каждый пассажир приходил на очередной прием пищи со своей тарелкой, ложкой и вилкой, а после еды самостоятельно мыл свою посуду в специально оборудованном помещении.

Лишь один эпизод омрачил блестящую военную карьеру Куин Мэри. 2 октября 1942 года бывший трансатлантик приближался к берегам Ирландии, имея на борту 1100 американских солдат. Там "королеву" ожидал эскорт в составе крейсера ПВО Кюрасао и шести эсминцев, которые должны были сопровождать огромный транспорт в порт Клайдбэнк, чтобы защитить его от возможных воздушных атак.

Командир Мэри, как по-дружески называли ее солдаты и офицеры, получил сообщение, что Кюрасао находится в пяти милях прямо по курсу, и радировал на крейсер, что будет следовать в его направлении со скоростью 28 уз, совершая при этом противолодочные зигзаги. На это командир Кюрасао ответил, что будет идти вперед 25-узловым ходом, пока Куин Мэри не догонит его. При этом подразумевалось, что при совместном следовании Кюрасао будет держаться как можно ближе к транспорту, чтобы в случае атаки немецких пикирующих бомбардировщиков защитить "королеву" огнем своих зенитных орудий.

Встреча состоялась утром 2 октября. День был ясный. Лайнер делал очередной противолодочный зигзаг. По инструкции полагалось, что при выполнении этого маневра корабль должен повернуть на 50° вправо. Однако вахтенный штурман, видя перед собой крейсер, определил, что если соблюдать инструкцию, Куин Мэри пройдет в опасной близости за кормой крейсера. Поэтому он принял решение отвернуть не на 50, а на 25° и не пересекать кильватерную струю Кюрасао. Поскольку это было нарушением инструкции, он вызвал на мостик старшего помощника, командира и доложил ему о "самоуправстве".

Несколько минут спустя старший помощник все-таки приказал повторить зигзаг, но, начав маневр, он понял, что лайнер пройдет очень близко от крейсера, и дал команду лечь на прежний курс.

В этот момент на мостике появился командир и распорядился выполнить зигзаг. "Парни на Кюрасао знают свое дело, - сказал он, - и крейсер нам не помешает".

Маневр был выполнен. Лайнер благополучно прошел за кормой крейсера на расстоянии, равном длине своего корпуса. Однако возвращаясь на прежний курс, вахтенный штурман Мэри увидел крейсер прямо по носу. Он дал команду "лево руля", но на Кюрасао приказали отвернуть корабль в ту же сторону...

Послышался легкий толчок, и солдаты, стоявшие на палубе лайнера, увидели, как нос Куин Мэри врезался в корпус Кюрасао чуть впереди его носовой трубы. Крейсер переломился пополам и стал уходить под воду с такой быстротой, что многие моряки не успели надеть спасательные жилеты.

Положение командира Куин Мэри было отчаянным: согласно законам морского долга, он был обязан остановить корабль и обеспечить спасение гибнущих людей. Но у него на борту находилось 2000 человек: 1100 "пассажиров" и 900 членов экипажа, и каждую минуту лайнер мог стать жертвой атаки фашистской подводной лодки или самолета. Поэтому командир принял жесткое, но понятное решение: он вызвал по рации спасателей, а сам проследовал в порт.

Прибывшие спасатели сумели поднять на борт только 101 человека, включая командира Кюрасао. Остальные 318 членов экипажа крейсера погибли от переохлаждения.

После этого столкновения состоялся судебный процесс, на котором вся вина была полностью возложена на командира Кюрасао, ограничившего своими действиями свободу маневрирования Куин Мэри. Уже после войны, в 1947 году, состоялся повторный суд, на котором было вынесено другое решение: виноваты оба командира, но опять-таки большую долю вины судьи возложили на командира крейсера.

Наступил 1945 год - год победы. Солдаты, оторванные на многие годы от дома и получившие наконец возможность вернуться, требовали немедленной отправки на родину. И здесь "королевы" оказались незаменимыми: целый год они выполняли благородную задачу - возвращали победителей домой.

Лишь 29 сентября 1946 года Куин Мэри встала на ремонт в саутгемптонский док, дождавшись наконец демобилизации. Прославленный лайнер совершил за годы войны 28 трансатлантических переходов, не считая десятков труднейших рейсов в других морях и океанах, покрыл расстояние в полмиллиона миль и перевез свыше 800 тысяч военнослужащих. Обладатель Голубой ленты с честью выдержал испытания военных лет.

А теперь еще раз вернемся к началу второй мировой войны, на знакомую уже нам верфь компании "Джон Браун", где лихорадочными темпами завершалось строительство второго гиганта Кунарда - Куин Элизабет.

До окончания всех работ оставалось совсем немного времени, когда над Англией нависла серьезная угроза прямого нападения. Естественно было предположить, что гитлеровцы предпримут все усилия, чтобы уничтожить исполинский лайнер, который, как мы знаем, являлся самым крупным в мире судном и оставался таковым не только всю войну, но и в течение последующих 20 лет.

Нужно было как-то вывести "королеву" из-под удара. Военно-морское ведомство Англии начало распускать слухи, что для завершения работ лайнер будет направлен в Саутгемптон, где и вправду в экстренном порядке специально для Куин Элизабет сооружали сухой док, так что у немцев не было сомнений в подлинности этой информации.

Чтобы не подвергать лайнер превратностям судьбы, швартовные испытания провели в крошечном бассейне, длина которого едва превосходила длину судна.

Далее последовала новая дезинформация: Куин Элизабет идет на испытания шлюпочного вооружения в Гринок. Даже капитан не знал истинной цели рейса, хотя, конечно, он подозревал о намерениях своего правительства. Впрочем, аналогичные подозрения возникли и у 400 членов экипажа, и они отказались участвовать в этом "пробном рейсе" и потребовали повышения зарплаты. Посовещавшись, владельцы лайнера согласились удовлетворить требования моряков, а 20 членам экипажа разрешили покинуть судно, взяв с них клятву о неразглашении тайны. А тайна была очень простой: обманув бдительность германских подводных лодок, пересечь Атлантический океан, прийти в Нью-Йорк и там, находясь в безопасности, ждать дальнейших распоряжений.

По реке Клайд лайнер шел под прикрытием самолетов. После выхода из Гринока его эскортировали четыре эсминца, а затем Куин Элизабет развила полную скорость, эсминцы отстали и "королева" в гордом одиночестве начала свой опасный рейс. Плавание протекало на редкость спокойно, по пути не встретилось ни одного неприятельского корабля, и ранним утром 7 марта 1940 года лайнер вошел в Нью-йоркский порт.

Узнав о свершившемся, германские средства массовой информации постарались представить позицию английского правительства в самом неприглядном свете: мол, судя по этому побегу, англичане не очень-то уверены в своей победе. А в американских газетах появились карикатурные изображения огромного лайнера с подписью: "Теперь, наверное, англичане переправят через океан Вестминстерское аббатство".

Как бы то ни было, но в Нью-Йорке Куин Элизабет была в полной безопасности. Расположившись рядом с Куин Мэри и Нормандией, она ждала распоряжений. А дальнейшая ее судьба сложилась точно так же, как и судьба Куин Мэри: она доставляла военнослужащих на различные участки военных действий сначала в Африке и Азии, а с мая 1943 года начала работать в качестве трансатлантического парома. Как и ее старшая сестра, Куин Элизабет прошла более полмиллиона миль и перевезла около миллиона военнослужащих.

Обе "королевы" доставили на театры военных действий 70% всего американского контингента военнослужащих, а после войны возвратили домой 95% солдат и офицеров. Летом 1944 года Куин Элизабет поставила мировой рекорд, но не по скорости пересечения Атлантики, а по количеству людей, принятых на борт судна: 15200 человек. Только в 1946 году, после доставки на родину очередной партии демобилизованных американцев, Куин Элизабет встала на ремонт.

Многие недоумевают, как двум самым крупным в мире лайнерам - Куин Мэри и Куин Элизабет - удалось в течение всей войны избежать атаки подводных лодок и самолетов противника. Ведь за потопление одного из этих лайнеров фюрер обещал железный крест с дубовыми листьями и звание национального героя.

Дело в том, что маршруты "королев" каждый раз очень тщательно продумывались. Лайнеры никогда не сопровождали через океан военные корабли, даже если на борту находились сверхважные персоны, например сам Уинстон Черчилль.

Наиболее опасные районы, прилегающие к Нью-йоркскому порту, и подходы к Ирландскому побережью, где в первую мировую войну погибла Лузитания, усиленно патрулировались охотниками за подводными лодками. Здесь же лайнеры прикрывались авиацией, так что шансы на удачную атаку - как из-под воды, так и с воздуха - сводились к минимуму.

Но даже если бы подводная лодка и выследила лайнер, вероятность торпедирования была близкой к нулю, так как эти суда имели очень высокую скорость и, кроме того, как мы знаем, непрерывно меняли курс, выполняя так называемые противолодочные зигзаги. Поэтому гитлеровцы не спешили заслужить обещанные фюрером награды и предпочитали топить тихоходные транспортные суда с дорогими грузами.

Итак, мы вкратце проследили за судьбами семи самых крупных лайнеров Северной Атлантики, четыре из которых принадлежали странам фашистского лагеря и три - государствам антигитлеровской коалиции, и пришли к парадоксальному выводу. Те лайнеры, которых владельцы пытались уберечь от превратностей военного времени, прекратили свое существование: сгорели Нормандия и Бремен, фактически вышла из строя Европа (об этом мы расскажем чуть позже), уничтожены Рекс и Конте ди Савойя. И только два английских скорохода, которых не прятали в безопасных местах, благополучно прошли через всю войну, подтвердив старую истину: "смелого пуля боится, смелого штык не берет".