Небо и море

Дельфины

Рано утром, пройдя таможенный и санитарный контроль, мы тронулись в путь. Рядом с нами шла и "Мечта", потому что вначале курс у нас был общий. Конечно, у "Мечты" скорость значительно выше, чем у "Веги", но наши друзья специально, чтобы не огорчать нас, приспустили шкоты. Нам не хотелось быстро расставаться, какие-то невидимые цепи накрепко связали нас друг с другом. Но все же наступило мгновение, когда надо было прощаться. Они должны повернуть на Одессу, а мы на Констанцу.

- Счастливого плавания!

- До скорого свидания!

Когда плывешь вдоль берега, то побережье Крыма выглядит по-волшебному: причудливые скалы, манящая зелень, яркие, пестрые дома отдыха и санатории.

Мы с Димитром сели спиной к морю и с удовольствием стали созерцать проплывающий мимо нас волшебный пейзаж. Было немного грустно от расставания с друзьями, и, чтобы эту грусть слегка рассеять, Димитр раскрыл лоцию и вслух громко прочитал названия мест, мимо которых мы плыли: Ай-Петри, Алупка, мыс Кикинез, церковь Форос, мыс Сарыч...

После Сарыча мы снова выйдем в открытое море и пересечем Понт Эвксинский, чтобы достигнуть древней земли фракийцев.

Северо-восточнее нас расположен мыс Айя. Димитр читает в лоции:

"Предупреждение! Парусные суда без особой необходимости не должны приближаться к мысу Айя, так как на расстоянии до 10 миль от него часто дуют переменчивые ветры и наблюдается отраженная волна, хотя в то же время в открытом море ветер имеет постоянное направление. Поэтому вблизи мыса в крайнем случае рекомендуется проходить одним галсом даже при попутном ветре".

Это предупреждение заставило меня задуматься, потому что в лоциях не бывает ничего лишнего. А вот когда человек видит такую надпись: "Осторожно, окрашено!", он невольно протягивает палец к окрашенному месту, чтобы убедиться в правильности написанного.

Курс на Констанцу лежит в стороне от мыса Айя, но я, сам не зная почему, чуть-чуть подтягиваю паруса и направляю яхту в сторону мыса с такой мрачной славой.

А Димитр продолжает читать вслух:

"Со стороны моря этот мыс похож на кручу темного цвета, в ясную погоду он виден на расстоянии 60 миль. Подводная скала, представляющая опасность, находится в 5 кабельтовых северо-западнее мыса Айя. Судам не рекомендуется приближаться к этой скале".

Легкий северо-западный ветер помогает "Веге" уверенно продвигаться вперед, за кормой что-то нашептывает ей вода.

Повернувшись в сторону открытого моря, я неожиданно различаю болгарский корабль "Богдан". Он находится приблизительно в трех милях от нас и держит курс на восток. Я знаю, что капитаном там мой друг, с которым я вместе кончал морское училище. Смотрю в бинокль - на мостике ни души.

В этот момент "Вега" вдруг останавливается. Паруса захлопали, перевалились на другой борт и снова заняли прежнее положение.

Недоумеваю: мимо нас не проходило ни одно судно, берег довольно далеко, не менее семи-восьми миль, вихрь тоже не проносился... Что произошло? Ах да, это же мыс Айя! Воистину необъяснимый феномен!

"Вега" продолжает покачиваться на волнах. Я хочу перейти на контргалс, который поможет отойти нам от берега дальше, но ветер снова переменил свое направление и перебросил паруса на другой борт. Просто не могу понять, откуда же он дует: не с неба ведь! Паруса клонятся то на один борт, то на другой. Того и гляди ударит гик по голове или что-нибудь будет сорвано.

Ветер какой-то бешеный, то и дело меняет свое направление на 30-40°. "Вега" все сильнее подпрыгивает на отраженных волнах. И что нам в голову взбрело сюда зайти! Не поверили лоции - значит, должны быть наказаны!

На горизонте с северо-запада показался шквал с дождем. Пока он еще достаточно далеко от нас. С трудом направляем "Вегу" прямо на юг и уже издали смотрим на "святую" ("айя" по-гречески означает "святая").

Сильный шквал ветра все же догнал нас и наклонил "Вегу". Один ее борт очутился под водой, но потом он выпрямился, и мы взяли курс на юг. Чтобы ничего не случилось с вантами, я немного отпустил шкоты, но ветер вдруг остановился и через мгновение начал дуть в обратную сторону. Паруса с треском перевалились на другой борт, а шкоты даже заскрипели. "Вега" как подкошенная легла на бок... Прекрасная работа!

Японские моряки утверждают: "Морская погода - как красивая девушка: что захочет, то и делает!".

Кто может сказать, сколько парусных кораблей с древнейших времен до наших дней ушло на веки вечные на дно у мыса Айя? Но с каждым разом моряки узнавали его тайны и постепенно научились избегать встреч с коварным мысом.

Из-за густой пелены дождя "Богдана" не было видно. Чем дальше мы уходили от Айи, тем умереннее и спокойнее становился ветер. Теперь он уже не метался из стороны в сторону, словно раненый зверь, а дул в одном направлении.

Наконец-то мы оторвались от Айи и взяли курс 270° - на Констанцу, на месте которой находился древний полис Томис. Путь, избранный нами, также принадлежит к одному из кратчайших путей, использовавшихся древними мореплавателями.

"Вега" бежит легко и с хорошей скоростью, однако я с тревогой посматриваю на север. Там вместе с наступающими сумерками быстро накапливаются тяжелые дождевые шквальные тучи. Но кажется, ветер несет их с запада на восток и, слава богу, мимо нас.

Вскоре берега слились со свинцовыми облаками. Наступившая темнота поглотила нас. Ветер как будто только этого и ждал. Он сначала ослабел, а затем и вовсе утих. Паруса поникли, довольно крупная мертвая зыбь сильно покачивала яхту и перекидывала подвижный конец гика с борта на борт. Мы уже привыкли к подобным капризам погоды и почти не обращали на них внимания.

А тем временем "Вега" снова перестала слушаться руля и шла "куда глаза глядят".

Совсем низко над водой пролетела группа вертолетов. Я осветил фонарем паруса, чтобы их случайно не задели. Передав румпель Димитру, я пошел в каюту проверить по карте, не попали ли мы в какой-нибудь закрытый район. Этого нам еще недоставало... Но кажется, все в порядке. "Пеленг и улыбка", как говорят опытные штурманы, когда не могут определить точное местонахождение своего корабля.

Сверху доносится гул пролетающих мимо самолетов. В каюте от постоянной качки противно и душно, от пластмассы идет неприятный запах, в трюмах плещется вода, разбавленная нефтью и маслом от двигателя. Ведь помпа не может откачать ее до конца и обязательно оставляет несколько "капель"...

До меня доносится ругань Димитра. Он безуспешно пытается укротить разгневанную "Вегу". А она никак не поддается управлению. Качка резкая и неравномерная из-за балластного киля, паруса только хлопают и не могут выполнять возложенную на них работу. А раз нет движения, то и руль бесполезен.

Рев турбореактивных двигателей медленно приближается к нам, постепенно усиливаясь. Это явно не самолет, так как он давно бы уже пролетел мимо.

Я высунулся из рубки и сразу зажмурился. Сильный прожектор нащупал "Вегу" и осветил ее. Раздался густой хриплый бас, усиленный мегафоном:

- Эй, на яхте! Кто вы такие и куда путь держите?

- Это болгарская яхта "Вега"! - кричу я в ответ. - Плывем из Ялты в Констанцу!

Похоже, что из-за рева двигателей их корабля они меня не слышат. Я делаю им знак приблизиться, так как мы стоим на одном месте. Потом показываю рукой, чтобы они погасили прожектор, который ослепляет нас. Луч плавно отходит в сторону, и я понимаю, что корабль делает разворот, чтобы снова подойти к нам, но на этот раз поближе.

Я беру рупор и во всю мощь своих легких ору:

- Это болгарская яхта "Вега"! Плывем из Ялты в Констанцу!

- Понятно! Благодарю!

Несколько минут корабль стоял рядом с нами, но потом вдруг пронзительно заревели его турбореактивные двигатели, и он стал удаляться. Прожектор еще немного подержал нас в своих "объятиях" и с миром отпустил.

Как ни старались мы с Димитром, ничего не разглядели. Одно ясно: мы разговаривали с советскими богатырями, которые не в шутку охраняют границы своей необъятной родины.

Димитр лег спать. Но может ли надолго заснуть человек при такой немыслимой качке? Ладно, пусть спит, дело его. Я остался один на один с непроглядной ночной тьмой. Прошло не так уж много времени, и, как обычно, началась борьба со сном. Чтобы и в самом деле не заснуть, я то и дело вставал, прохаживался по палубе, умывал лицо, курил, заставлял себя думать о жизни скифов, хотя они и не считались морским народом, короче - испробовал все средства, но смертельная усталость, накопившаяся за целый день напряженной работы, взяла свое, и я стал помимо своей воли "клевать носом".

Откуда-то издали отчетливо донеслось тарахтение мотора, характерное для сухогрузов. Я встрепенулся, но сколько ни вглядывался в темноту, ничего не увидел.

Облокотившись на леер, я нагнулся почти к самой воде и вдруг - "бам!" - сильный всплеск. Совсем рядом со мной, в полуметре от борта, стрелой взлетел ввысь из воды огромный дельфин. Если бы не вода, которой меня обдало с ног до головы, я бы подумал, что все это мне приснилось. Помотав головой и вытерев с лица воду, я стал осматриваться по сторонам. Уж не боги ли позаботились обо мне и специально послали сюда дельфина, чтобы он спас меня от коварного Морфея - бога сновидений? И вот снова, на этот раз чуть дальше, дельфин совершил такой же высокий прыжок: явно хотел проконтролировать, бодрствую ли я. Но, освеженный водой и взбодренный игрой дельфина, я чувствовал себя значительно лучше и крепче стиснул руками румпель.

Дельфин вскоре возвратился и привел с собой с десяток своих собратьев. Некоторые из них сразу затеяли игры у носа яхты, другие совершали прыжки вдоль бортов, оставляя под водой фосфоресцирующий след. Тонкая серебристая полоска показывала, где плывет стая рыб. Едва ли в целом мире есть более забавное зрелище, нежели занятие дельфинов рыбной ловлей.

Пропустить такой прекрасный спектакль было бы непростительно, и я разбудил Димитра. Почти до утра мы любовались волшебными играми самых умных и, возможно, самых древних морских жителей.

Проснулся я в полдень. Ура! Солнце! Хватаю секстант и начинаю заниматься своей "профессией": пытаюсь определить наше местонахождение. Улучаю момент, когда яхта оказывается на вершине волны, и фиксирую солнце по отношению к горизонту. Это позволит избежать более грубых ошибок в вычислениях.

Каюта, где я колдовал над логарифмами, наполнилась отвратительными жужжащими мухами. И откуда они только взялись? Когда уходили из Ялты, на яхте не было ни одной мухи.

Мы с Димитром объявили крестовый поход против мух. Вооружившись полотенцами, размахивали ими направо и налево столь энергично, что, наверное, напугали всех мух, и они покинули нас.

Скорость "Веги" снова упала. Мы решили спустить за борт "черпак" - небольшую сеть, авось, кое-что достанется и нам от ночного пиршества дельфинов.

Первая ставридка, попавшаяся нам, была не очень крупной. Но для начала и это хорошо. Мы стали ловить на "самодур", и это оказалось более успешным: за один раз вытаскивали по четыре-пять рыбешек. Правда, вскоре ветер усилился и скорость яхты увеличилась. Возникла трудная дилемма: или продолжить удачливую рыбалку, уменьшив скорость, так как рыба стала срываться с крючков, когда ее вытаскивали из воды, или отказаться от нее в пользу ветра. Ведь каждое его дуновение было для нас дороже золота.

Ветер посвежел, и дилемма бесповоротно была решена в его пользу. К большому разочарованию Димитра, всю пойманную рыбу я развесил на леере сушить, а ему хотелось положить ее на сковородку.

И опять на нас "напали", только на этот раз бабочки. Целая туча опустилась на "Вегу", облепила мачту, паруса, наши лица, хотя, само собой разумеется, мы не цветочки...

Вместе с бабочками к нам в гости прилетела и небольшая желтая птичка, по величине вроде воробья. Опустившись на рубку, она тотчас же заснула, бедняжка. Димитр осторожно ее взял и положил в кокпите, она на мгновение открыла глаза и снова уснула. Через несколько минут она уже удивленно рассматривала нас. Мы пытались покормить ее различными крошками, но она вдруг вспорхнула и... села на мою голову.

- Не шевелись, - прошептал Димитр, - я сбегаю за фотоаппаратом.

Пока Димитр копался с фотоаппаратом, наводил фокус, ставил выдержку, я стоял, не шевелясь, словно истукан.

- Ого, а ведь птичка-то опять спит!

- Нет, это уж слишком! Ни один уважающий себя капитан не должен превращаться в птичье гнездо.

Я снял с головы птичку и отнес ее в кокпит: пусть там поспит.

Во время обеда мы сохраняли полную тишину, чтобы не разбудить нашу чудесную гостью.

Кажется, птицам вполне достаточно десяти минут для сна. Наша гостья приоткрыла глаза, сделала резкий скачок и проглотила бабочку. Потом взмахнула крылышками и улетела, даже не попрощавшись. Что поделаешь - плохое воспитание дали ей родители. Мы с Димитром только вздохнули.

Поодаль виднелись дельфины. Они спокойно, с достоинством плыли на юг. Их блестящие гладкие спины периодически поблескивали на поверхности моря.

Когда плывешь на корабле, который оставляет за собой пенистый след, трудно наблюдать за жизнью моря. А вот когда стоишь у руля на яхте, тут уж скучать не приходится. Очень часто появляются любопытные, нахальные и боязливые спутники. И именно тогда ты чувствуешь себя частью природы.

Димитр сделал "открытие": чайки, сопровождавшие нас весь день, хорошо были знакомы с гидродинамикой. Скорость у "Веги" небольшая, но, несмотря на это, за кормой у нее оставались расходившиеся в стороны волны. Чайки использовали гребни этих волн как своего рода транспорт: они садились на них и некоторое время плыли за нами следом. А поотстав, взлетали, настигали нас и снова садились на волны. Это длилось несколько часов подряд...

К вечеру ветер посвежел и "Вега" "засучив рукава" принялась с удвоенной энергией за работу. Скорость возросла до трех-четырех узлов. Чайки уже не могли плыть рядом с нами. Одни из них отстали, другие улетели, и мы почувствовали себя одинокими.

Далеко на северо-западе бушевал шторм с грозой. Вспышки молний освещали низко нависшие над морем мрачные облака, а у нас все тихо и спокойно, даже ветер угомонился. Никогда ранее я не получал более убедительных доказательств того, что в открытом море в районах, удаленных друг от друга всего лишь на сорок - пятьдесят миль, может быть совершенно различная погода.

Наши друзья дельфины снова навестили нас. На этот раз они не охотились за рыбой, а просто затеяли свои игры перед носом "Веги". Но с последними лучами заходящего солнца они исчезли.

Штиль. Мертвая зыбь. Паруса переваливаются то на один борт, то на другой. Со вчерашнего полдня я не делал никаких астрономических вычислений. Поэтому решил запеленговать радиомаяк Констанцы, воспользовавшись методом, с которым нас познакомили друзья с "Мечты". Однако было плохо слышно, и я не смог выполнить даже "минимума". Опять "пеленг и улыбка"!

Димитр философствовал на свою любимую тему об одиночестве: "Что, например, будет испытывать человек, если, скажем, один из нас навсегда исчезнет за бортом яхты?..".

Небо сделалось пестрым от высыпавших на нем ярких крупных звезд. Я стал определять наши координаты по Полярной звезде, Арктуру, Альдебарану, Регулу и Веге. С запада наступал рассвет.

По моим расчетам, мы находились в 13,5 мили восточнее Корбул-де-Жоса. Кажется, чуть больше, чем требовалось, мы застраховались от Дьявольского течения. Значит, если ветер не стихнет окончательно, то этой же ночью будем уже в Констанце.

Слабый ветерок всколыхнул отражавшиеся в воде звезды. Давно не приходилось видеть столь ясного горизонта. Море представляло собой круг, безупречный круг, на который опиралось небо.

В одной детской книжке старый вождь индейцев мудро поучал, что все несчастья бледнолицых происходят от того, что они не могут жить в одном кругу, а строят себе дома самых причудливых форм. Вигвам дает душе отдых, а круг - это идеальная форма.

А что, может быть, именно поэтому в открытом море человек чувствует себя всегда спокойным, сильным, волевым? Один круг в 360° - горизонт, круг, который всегда движется вместе с нами и никогда не оставит нас. Немного фантазии - и круг становится магическим. В нем моряк себя чувствует так, будто он находится в центре планеты.