Глава 9. Возвращение

§ 34. Цена боевого опыта

После боя 1 августа 1904 г. в военных действиях на Японском море наступил перерыв. В ожидании подхода 2-й Тихоокеанской эскадры 3. П. Рожественского, которая, как многие еще надеялись, могла решить успех войны в пользу России, Н. И. Скрыдлову в ноябре 1904 г. было приказано не допускать операций, грозивших кораблям риском повреждений. На кораблях изучали доставшийся дорогой ценой боевой опыт, выполняли ремонт, совершенствовали боевое вооружение, защиту и технику кораблей, готовили наградные списки (118 Уже не раз награждавшиеся по результатам прежних походов, все офицеры получили за бой очередные ордена с мечами (или также с бантом). Наиболее выдающиеся подвиги рассматривала созданная во Владивостоке приказом наместника от 10 августа Походная кавалерская дума императорского военного ордена Святого Великомученика и Победоносца Георгия. Знаками отличия военного ордена 4- и 3-й степени (георгиевскими крестами) наградили многих из матросов крейсеров, а также волонтеров на правах прапорщиков - Виктора Ярмерштедта, Рождена Арошидзе ("Рюрик"), Николая Груздева ("Россия"), Ивана Риттера ("Громобой"), матроса штурмана дальнего плавания Елисея Стяжкина и вольнонаемного капельмейстера Шопса Ротенберга ("Рюрик"). Артиллерийский кондуктор Егор Ракитин был произведен в подпоручики по адмиралтейству. Всех рюриковцев наградили (по получении наградных списков, подготовленных во время нахождения в плену) в феврале 1906 г. Из офицеров "Рюрика" орденом Георгия 4-й степени в октябре 1905 г. наградили лейтенанта К. П. Иванова и мичмана А. В. Ширяева; остальные офицеры, включая доктора Н. П. Солуху, получили очередные ордена (Анны и Станислава) с мечами.).

Силами мастерских Владивостокского порта переделывали и подкрепляли подъемные механизмы орудий, местными средствами, следуя рекомендациям МТК, пытались уменьшить визирные просветы в боевых рубках, устанавливали современные дальномеры Барра и Струда и оптические прицелы, полученные после долгих требований командующего флотом из Петербурга (119 В донесении о бое К.П.Иессен вспоминал, как, провожая его на "Громобое" в Кронштадте осенью 1900 г., члены МТК обещали, что задержанные телескопические прицелы для всех орудий калибром от 75-мм ему вышлют следом в Порт Артур или Владивосток. Отправка затянулась на четыре года и состоялась невероятно поздно.). Переделывали шкалы ПУАО, "удлиняя" их за "предельные" (по довоенным меркам) 40 кб. И только один, но, наверное, главнейший из изъянов техники вооружения оставался до конца не осознанным-это качество русских снарядов. Даже жестокий бой и гибель "Рюрика" не могли полностью рассеять стойкое и повсеместное заблуждение (вспомним мнение С. О. Макарова) о превосходстве русских снарядов над японскими.

Еще в октябре в письме сослуживцу на эскадру 3. П. Рожественского один из офицеров "России" сообщал, что "наши снаряды, не разрываясь на такое множество мелких осколков и имея трубки более медленные, нанесли им (японцам.- Р.М.) очень солидные повреждения" [9. С. 238]. По его словам, побывавший на наших крейсерах американский атташе "усиленно добивался знать, какими снарядами мы стреляли,- вероятно, ему были известны повреждения японцев". Да, американцы удивлялись, но, как вскоре выяснилось, не разрушительности повреждений, а их ничтожности. Первые сведения об этом стали известны от вернувшегося из плена священника "Рюрика" Алексея Оконечникова, рассказавшего об отверстиях правильной формы от русских снарядов, которые японцы аккуратно заделывали пробками. Медленный двухкапсюльный взрыватель системы Бринка в русских снарядах (как бронебойных, так и фугасных) был придуман для того, чтобы, пробив броню или иную преграду, снаряд мог разорваться уже внутри помещения, поражая в нем технику и людей. При попадании в тонкий борт такой снаряд часто не успевал разорваться, улетая за борт, а если и разрывался, то из-за малого содержания взрывчатки не мог нанести больших разрушений. Только тогда, после рассказа священника, у артиллеристов крейсеров возникло "полное подозрение" о низком качестве снарядов, но лишь Цусимская катастрофа придала К. П. Иессену смелость организовать в отряде стрельбы для испытания действий всех снарядов. Акт испытаний, подтвердивший все самые худшие подозрения, К.П.Иессен в своем донесении назвал "прямо обвинительным и развертывающим ужасающую картину причин последовательных наших неудач и поражений на море в продолжение всей этой войны" [9. С. 246].

Первыми в отряде крейсеров пришли и к осознанию бесполезности на больших кораблях множества 47- и 75-мм пушек, вместо которых на крейсерах добавили по четыре 152-мм орудия, доведя их число до 22. Бортовой огонь усилила и перестановка стрелявших ранее только по диаметральной плоскости погонной и ретирадной 152-мм пушек.

Перелом, произошедший в войне на море после боя 28 июля, давал японцам возможность перебросить под Владивосток значительную часть своего флота и армии. Угроза порту и крепости резко возросла. Вместе с усилением сухопутной и приморской обороны, повышением боеготовности крейсеров и миноносцев во Владивостоке готовили и новое средство ведения войны - подводные лодки. Вслед за "Дельфином" (первоначально миноносец № 113, затем № 150) - первой оправдавшей надежды конструкторов отечественной подводной лодкой (113 т, 1903), летом 1904 г. экстренно достраивали на Балтийском заводе и на специально построенных большегрузных железнодорожных транспортерах перебрасывали во Владивосток усовершенствованные подводные лодки типа "Касатка".

Первые четыре лодки Балтийского завода прибыли во Владивосток в декабре 1904 г., за ними, по мере возврата транспортеров, следовали остальные, включая и приобретенные в США. Формировавшийся отряд лодок (к концу лета их было 13) под командованием старшего из командиров лейтенанта А. В. Плотто был включен в состав отряда крейсеров в Тихом океане. 29 января

1905 г. на "Громобое" состоялось совещание о методах боевого использования подводных лодок. Председательствовал К. П. Иессен, участвовали командир "России" капитан 1 ранга В. А. Лилье, временно командующий крейсером "Громобой" капитан 2 ранга А. П. Угрюмов, начальник отряда миноносцев капитан 2 ранга барон Ф. В. Раден, флаг-офицер штаба начальника отряда крейсеров лейтенант В. Е. Егорьев, командиры лодок лейтенанты А. В. Плотто, П. Г. Тигерстед, князь В. В. Трубецкой, Н. М. Белкин, А. Н. Пелль. Вследствие задержки с получением мин Уайтхеда предусматривалось передать на лодки часть мин с крейсеров. В отличие от существовавших в то время взглядов на лодки как на средство чисто оборонительное разработанные на совещании два варианта боевых операций лодок предусматривали их активные действия вблизи вражеского побережья: в Сангарском и Корейском проливах, куда лодки должны были выводиться на буксире судна-базы "Шилка" и миноносцев. Практически полное отсутствие в то время средств противолодочной обороны позволяло рассчитывать на успех таких дерзких операций.

Сложность и несовершенство техники этих первых, по существу, экспериментальных подводных лодок, организационные неурядицы, и тяжелые бытовые условия, огромная ответственность и большой риск, едва ли вознаграждавшийся полуторным, да и то не сразу установленным окладом денежного содержания, не останавливали энергии и энтузиазма прибывших вместе с лодками их молодых командиров. Следуя примеру и наставлениям, полученным на Балтике от своего учителя капитана 2 ранга М. Н. Беклемишева (ему самому вырваться на Дальний Восток так и не удалось), они настойчиво, мужественно ликвидируя случавшиеся в море аварийные ситуации, готовили к бою свои маленькие, но грозные корабли...

В апреле на стрельбу минами с глубины 5,5 м на лодке "Сом" выходил в море начальник отряда крейсеров К. П. Иессен. Для усиления командного состава на лодки перевели ряд офицеров с крейсеров и миноносцев, не раз выходил на лодках в море лейтенант В. Е. Егорьев, писавший отцу о своем желании перейти на них с крейсера. Обычно лодки несли дозорную службу у о-вов Русского и Аскольд. В апреле лодка "Сом" (командир лейтенант князь В. В. Трубецкой) в 70 милях от Владивостока обратила в бегство два японских миноносца, обнаруживших ее маневрирование для выхода в атаку. Наличие лодок во Владивостоке стало новым весомым фактором обороны порта (120 О героической, полной смертельного риска боевой службе этих первенцев отечественного подводного флота, о первых офицерах и матросах-подводниках прекрасно рассказал один из первых командиров лодок лейтенант Михаил Тьедер (Эмте. На подводной лодке. Из дневника участника минувшей войны. Изд. 2-е. М., 1912).).

Крейсер 'Россия' на испытаниях аэростата в море

Начавшуюся после двухмесячного ремонта боевую подготовку "Громобоя" сорвала авария на единственной в заливе Посьета банке Клыкова, остававшейся на время войны неогражденной. Доставляя батальон солдат для усиления оборонительных позиций, крейсер плотно "проехался" левой скулой по банке. Для ремонта поврежденных деревянной и медной обшивок пришлось срочно вводить корабль в док. Только 9 февраля 1905 г. "Громобой" вышел из дока, куда снова ввели "Богатырь", временно покинувший док.

3 апреля "Россия" и "Громобой" (уже под командованием Л.А.Брусилова (121 Лев Алексеевич Брусилов (1857-1909), из дворян, уроженец Новгородской губернии. По окончании морских юнкерских классов в г. Николаеве служил в 1875-1899 гг. в Черноморском флоте, в 1899-1900 гг. в чине капитана 2 ранга и должности флаг-капитана штаба начальника эскадры Тихого океана плавал на "Рюрике", "России" и других кораблях. В 1900 - 1902 гг. командовал канонерской лодкой "Отважный", окончил Морскую академию, в 1904 г. заведовал стратегической частью военно-морского ученого отдела ГМШ, выезжал в длительную командировку в Париж для организации покупки "экзотических крейсеров" - тех самых, продававшихся правительствами Чили и Аргентины кораблей, которыми рассчитывали уже в пути усилить эскадру 3.П.Рожественского [15. С. 161]. 17 августа был назначен командиром крейсера "Громобой", но в командование вступил только по возвращении из Франции в феврале 1905 г. Был инициатором (вопреки сопротивлению А.А.Бирилева) создания Морского генерального штаба и в 1906-1908 гг. - его первым начальником. В 1907 г. произведен за отличие в контр-адмиралы, в 1908 г. назначен младшим флагманом Балтийского флота. В 1909 г. произведен в вице-адмиралы с увольнением со службы по болезни. Сын Георгий Львович (1884-1914), в 1905-1908 гг. в чине мичмана служивший на миноносцах и крейсере "Богатырь", избрал судьбу полярного исследователя. В 1910-1911 гг. участвовал в плаваниях "Вайгача" и "Таймыра", изучал устье р. Колымы. В 1912 г. на шхуне "Святая Анна" вышел из Архангельска в самостоятельную экспедицию. Шхуна была затерта льдами у п-ова Ямал, попала в длительный дрейф. Судьба экспедиции до настоящего времени неизвестна.)) провели стрельбы в районе мыса Циволько. Несколько раз испытывали в море привязные аэростаты - новое настойчиво внедрявшееся средство дальнего наблюдения. Выходили всегда предварительно протраленным фарватером, не затрагивавшим, однако, более дальнего японского заграждения, которое русские еще не обнаружили,- 715 мин, поставленных 2 апреля на очень большой для того времени 92-метровой глубине по линии от северной Оконечности о-вов Римского-Корсакова до о. Аскольд.

Постановка мин, прикрывавшаяся эскадрой Камимуры, должна была помешать крейсерам выйти на соединение с эскадрой Рожественского. Однако по этому заграждению "Россия" и "Громобой" благополучно прошли и вернулись после предпринятого 25 апреля единственного в 1905 г. боевого похода к японским берегам. Поход с разрешения главнокомандующего всеми сухопутными и морскими силами, действующими против Японии, генерала Н.П.Линевича обосновывался необходимостью испытать новые мощные радиостанции германской фирмы "Телефункен" и продолжить опыты с аэростатами. В трехдневном походе встретили и уничтожили четыре японские шхуны. У о. Римского-Корсакова 8 мая обнаружили сорванную с якоря японскую мину, но и это не стало сигналом тревоги.

Мины подстерегли "Громобой" 11 мая, когда крейсер под флагом К. П. Иессена, уже у о. Русский, отпустив тральщики, пересек линию минного заграждения. Взрыв под первой кочегаркой с левого борта вывел крейсер из строя за три дня до боя при Цусиме... До июля ожидали постановки в док, занятый все еще ремонтировавшимся "Богатырем", ремонт окончили в сентябре.

16 мая в бухту Стрелок пришел крейсер "Алмаз" (командир капитан 2 ранга И.И.Чагин), в бухту Наездник - миноносец "Грозный", а затем - "Бравый". Но радость жителей, восторженно приветствовавших первые корабли давно ожидавшейся 2-й Тихоокеанской эскадры, была преждевременной: других кораблей не было. В ночь на 18 мая "Россия" под флагом К.П.Иессена вышла к месту крушения четвертого из прорвавшихся к Владивостоку кораблей эскадры 3.П.Рожественского - крейсера "Изумруд". Не дойдя до бухты Владимира, повернули обратно - "Изумруд" уже был взорван по приказу его поддавшегося панике командира. Не могли помочь имеющиеся крейсера и защите Сахалина.

Последним уроком войны на море стала встреча 5 сентября 1905 г. у залива Корнилова (порт Расин) "России", "Богатыря" и миноносцев "Бравый" и "Грозный" с японскими крейсерами "Ивате", "Нийтака" и миноносцами "Оборо" и "Акебоно". После совещания на "России" о деталях осуществления на море уже заключенного в Портсмуте (США) мирного договора, русские офицеры, сопровождавшие К.П.Иессена с визитом на "Ивате", увидели у трапа те самые, аккуратно заделанные отверстия от попаданий русских снарядов. Их - на небольшом расстоянии друг от друга - было семь. "Если бы русские снаряды рвались так, как японские,- писал В.Е.Егорьев,- попадания семи снарядов на таком ограниченном пространстве борта, вероятно, привели бы чуть ли не к сплошной дыре" [9].

Но был и другой, несравненно более страшный для царизма урок - это ускоренная войной и захватывавшая также Дальний Восток первая русская революция. Неспокойно было и на крейсерах. Вслед за ушедшим накануне "Богатырем" 30 октября "Россия" и "Громобой" отправились из Владивостока в пост Александровский на Сахалине. Высадка русского гарнизона (до 1000 солдат) и жителей на освобождаемую японцами северную половину острова и доставка необходимых для них грузов задержались из-за сильной зыби и разыгравшегося затем шторма. В полдень, 8 ноября шторм, сопровождаемый пургой, дошел до 10 баллов. Крейсера и транспорты экспедиции "Камчадал" и "Охотск" вынуждены были укрыться в Татарском проливе. Здесь на историческом рейде Де-Кастри была получена телеграмма командира Владивостокского порта контр-адмирала Н. Р. Греве, предписывавшая немедленное возвращение в Европейскую Россию. "Во Владивосток заходить нельзя - крупные беспорядки",- писал адмирал. "Ни в коем случае",- добавлял он следующей телеграммой (ЦГАВМФ, Ф. 523, оп. 1, д. 16, л. 120-137.). Так вместо торжественных проводов крейсеров, прослуживших на Дальнем Востоке почти десятилетие, потерявших в жестоком бою своего боевого товарища - "Рюрика", царские власти выпроваживали их тайком, не дав возможности проститься с родными и близкими и закончить дела на берегу. Не разрешили даже заход в бухту Славянка, куда К. П. Иессен просил доставить запасы угля, которого не хватало даже на переход до Гонконга.