"Морской черт"

Летняя кампания 1942 года вооружила подводников Краснознаменного Балтийского флота боевым опытом, укрепила веру в свои силы. "Бить врага в любых условиях" - был их девиз. Соответствующе подготовились к встрече советских подводных лодок и наши враги.

В августе 1942 года к западу от Лавенсари фашисты установили новое минное заграждение. Были значительно усилены минные поля к югу и северо-востоку от Гогланда.

"С-7" благополучно дошла до Лавенсари. В день, когда ей предстояло уходить, из похода возвратилась "С-13". Ее командир Маланченко и командир дивизиона Юнаков подробно ознакомили Лисина с данными, полученными во время похода. Хрусталев и назначенный на время похода второй штурман Гаран нанесли на карту новые данные. Семнадцатого октября, когда уже задували северные холодные ветры, подводная лодка вышла в боевой поход.

Товарищ Лисина командир отряда морских охотников Константин Кононов был последним, чье дружеское напутствие Сергей Прокофьевич услышал, прежде чем подводная лодка погрузилась:

"Сережа! Желаю счастливого плавания, успешного возвращения!"

Прошли без помех гогландский противолодочный рубеж. Ночи теперь не чета летним, они длинные. Есть время, чтобы всплыть и полностью зарядиться! Но вот холодно! Только подбитые мехом регланы выручают командиров, стоящих на мостике. На подводной лодке тесно. Некоторые забираются спать за дизеля, там всего теплее.

На следующий день подводная лодка пересекла минное поле на меридиане Хельсинки. Ночью дали полный ход. Четкая работа штурманов, прокладывающих курс, помогла "С-7" выйти в Балтийское море раньше, чем это предполагалось.

Сергей Прокофьевич Лисин был одним из пионеров подводной войны на Балтике. Первые два эшелона наших подводных лодок, среди которых находилась и "С-7", уничтожили свыше тридцати вражеских транспортов с живой силой противника, техникой, стратегическим сырьем. Они добились и психологической победы, заставив противника бояться их, развеяли гитлеровскую легенду о неспособности наших кораблей прорваться сквозь фашистские заграждения. Победы балтийских подводников вынудили врага ввести регламентированное судоходство, усилить систему конвоев, а также использовать против советских подводных лодок немалые силы, в том числе финские и немецкие подводные лодки.

Весь переход от Лавенсари до устья Финского залива, вопреки постоянно подстерегавшей подводников смертельной угрозе, "С-7" проделала за двое суток со средней скоростью 145 миль в сутки.

Лисин мог этим гордиться - за всю кампанию 1942 года ни одна подводная лодка Балтийского флота не имела такого результата. В штаб была послана радиограмма: "Прошли двадцать второй меридиан". Как выяснилось позднее, враг ее запеленговал. В ночь на 21 октября "С-7" находилась в Аландском море.

Пасмурная погода позволяла подводной лодке спокойно всплыть для зарядки аккумуляторов. К Лисину и Хрусталеву на мостик поднялся Василий Семенович Гусев. Он сказал Сергею Прокофьевичу: "Ты идешь в последний раз в поход ; командиром лодки. Уже решен вопрос, о твоем назначении командиром дивизиона".

Немного покурив, Гусев спустился в центральный пост. На сигнальной вахте стояли Субботин и Оленин. Командир разрешил матросам выходить курить по одному.

Трюмный Валентин Куница поднялся на трап первым. Хрусталев был в тяжелом меховом реглане. Лисин, носивший обычно такую же одежду и валенки, на этот раз надел поверх старого кителя с капитан-лейтенантскими нашивками капковый бушлат. Он представлял собой одновременно индивидуальное спасательное средство и легкую удобную стеганную куртку, которая хорошо удерживала человека на воде.

Лисин полагал, что на подходе к Аландским островам могут быть срочные погружения. В громоздком реглане чего доброго зацепишься за люк, в "капке" сподручнее.

Было так темно, что стоявшие на мостике друг друга почти не видели. Слева по борту едва заметными проблесками мигал шведский маяк.

В 20 часов 45 минут "С-7" была торпедирована. Лисин и сигнальщики, стоявшие на мостике, увидели нестерпимо яркую вспышку, услышали взрыв. Их швырнуло в ледяную черную воду. От страшного удара взрывной волны Лисин потерял сознание.

Позднее командующий Краснознаменным Балтийским флотом В. Ф. Трибуц так расскажет о трагедии, совершившейся в ту ночь.

"...Страшная катастрофа поставила Лисина перед исключительным испытанием его воли, чести, преданности... Роковой случай подвел "С-7" к самой позиции подводной лодки противника. По стечению обстоятельств акустик не услышал противника. А вражеская лодка в двух десятках кабельтовых ложилась на боевой курс.

У этой лодки было название "Весихииси" (морской черт)"^*.

^* (Трибуц В. Ф. Балтийцы сражаются, с. 209.)

Один из зарубежных военных журналов "Ревю Маритим" (Париж, февраль 1957 года) опубликовал статью "Операции советских подводных лодок на Балтийском море в 1942 году", в которой приводятся следующие подробности гибели "С-7". После того как лодка была запеленгована, за ней началась охота. В этот район было переброшено несколько финских подводных лодок. Когда "С-7" всплыла для зарядки батарей, ночь была темной, но потом взошла луна. Финская подводная лодка "Морской черт" под командованием капитана 3-го ранга Айтолы бесшумно патрулировала в надводном положении. При лунном свете вахтенный офицер заметил на горизонте советскую подводную лодку. С финской лодки, оставляя после себя светящийся след, была выпущена торпеда. Время для взрыва истекло, и Айтола приказал уже открыть огонь из носового орудия. Но через 3 с половиной минуты торпеда попала в правый борт. Лодка "С-7" разломилась и мгновенно пошла ко дну.

...Выброшенный силой взрыва сигнальщик Оленин почувствовал, как кто-то уцепился за его сапог. Сам он попытался ухватиться за нож сетепрорезателей. Матроса ударило

по лицу тросом, и он погрузился в воду. Невдалеке от него с волны на волну, то подымалось, то опускалось чье-то тело.

Он поплыл туда.

- Кто это?

Слабо донеслось: "Хрусталев".

Оленин изо всех сил устремился на помощь. Он знал, что в своем тяжелом реглане штурман долго не продержится на воде.

Нет, не доплыть.

- Держитесь!- услышал Оленин последний выкрик товарища.

Один, совершенно один... Потом вокруг стало необычно тихо.

На море перекатывались гребешки волн. Лисин пришел в себя, когда оказался на поверхности, капковый бушлат приподнял его из воронки.

Ошеломленный страшной катастрофой, приведшей к гибели лодки и экипажа, Лисин пытался осмыслить происшедшее. Один в студеной воде, покрытой слоем соляра, он подумал: "А может, это конец?" Прошло несколько минут, и вдруг из темноты послышался чей-то свист.

- Эгей!- откликнулся Лисин. К нему подплыл Оленин. Он свистел, снова и снова повторяя свой сигнал.

Отозвался Куница. Выброшенный из люка, он сорвал сапог с ноги Оленина и так и упал с ним в воду. Последним подплыл Субботин.

Вдалеке спокойно, методически мигал огонь... Это был (?маяк. Командир сказал матросам: "Там Швеция, попробуем (доплыть туда". Но моряки в глубине души сознавали, что это неосуществимое желание: долго на воде им не продержаться. Судорогой сводило руки и ноги. Силы покидали их!

- Товарищ командир! Разрешите мне поцеловать вас перед смертью!- сказал Лисину Оленин. Командир и матросы обнялись и продолжали держаться на плаву. И вдруг неожиданно увидели, как к ним медленно приближается корпус корабля. "Подводная лодка",- определил Оленин. "Не наша ли?- подумал Лисин.- Здесь должна была действовать еще одна советская "щука".

Когда лодка подошла вплотную, с нее раздался незнакомый говор. Финны! На них не распространялся приказ Деница. Обессиленных, контуженных взрывом, окоченевших моряков вытаскивали из воды баграми. Какие-то люди подхватили их, поволокли в люк, а потом в отсек. Когда Саша Оленин очнулся от забытья и взглянул на лежавших рядом товарищей, он осознал весь ужас свершившегося. Черно-синие лица, одежда в крови и в соляре. Матросы лежали в лодке прямо на железной палубе под охраной молчаливых парней, нацеливших на них пистолеты. Командира рядом не было, его держали в другом отсеке.