Огненная земля Лавенсари

В первых числах мая командир дивизиона Петр Антонович Сидоренко отбыл на остров Лавенсари с группой штабных офицеров, а я остался в Кронштадте. Он получил задание - исполнять обязанности представителя бригады при Островной военно-морской базе. По характеру человек беспокойный, Петр Антонович, занимаясь новым делом, жил заботами дивизиона и беспрерывно связывался с нами. Когда он вызывал к телефонному аппарату кого-либо из офицеров штаба, то чаще всего подходил я. Петр Антонович интересовался делами в дивизионе, на отдельных лодках. Однажды и я спросил его о положении на острове.

- Забот много, и все срочные. Лавенсари как мишень - враг беспрерывно атакует нас. Покоя нет... - ответил Сидоренко.

Лавенсари - передовая маневренная база. Она была удобной для стоянки надводных кораблей и подводных лодок. Она имела огромное значение, и противник усиленно атаковывал ее. Несмотря на непрекращающиеся атаки с моря и воздуха, остров стоял нерушимым бастионом, а его гарнизон продолжал вести активные боевые действия.

Гитлеровцы однажды пытались высадить десант и захватить Лавенсари, но эта их попытка кончилась полным крахом.

Для врага целью № 1 была стоянка подводных лодок и надводных кораблей. Она подвергалась систематическим атакам вражеской авиации и артиллерийским обстрелам из дальнобойных орудий, установленных на Кургальском полуострове.

Только по ночам несколько снималось напряжение и у пирса велись погрузочно-разгрузочные работы. В это время вблизи острова действовали фашистские катера. Они минировали подходы, атаковывали конвои и дозоры.

Наши подводные лодки входили в бухту Норе-Ко-пельлахт (Окольная) и выходили из нее в темное время, а в период белых ночей - под прикрытием дымовых завес, которые ставились в этом районе периодически для дезориентации противника. Стоянка в бухте, однако, полностью не обеспечивала безопасность подводных лодок. Приходилось рассредоточиваться, погружаться в подводное положение и все светлое время лежать на грунте.

На рубеже 1942-1943 годов на флоте произошли изменения, которые способствовали улучшению обеспечения боевой деятельности подводных лодок. Главная военно-морская база флота стала Кронштадтским морским оборонительным районом (КМОР), а островной укрепленный сектор (ОУС) - Островной военно-морской базой (ОВМБ). Перестройка позволила лучше и с большей эффективностью организовать взаимодействие всех сил по поддержанию благоприятного для нас оперативного режима в восточной части Финского залива. Все эти изменения, безусловно, учитывались нами, штабными работниками, при подготовке документов.

В приказах, поступающих от командования КБФ, раскрывались задачи флота на летнюю кампанию 1943 года. Подводным лодкам, авиации и торпедным катерам предстояло нарушать морские сообщения противника. Главной же задачей по-прежнему оставалось обеспечение развертывания подводных лодок.

В начале июля 1943 года на совещании политработников КБФ выступил народный комиссар Военно-Морского Флота Н. Г. Кузнецов. "Время дорого,- сказал он.- Мы накануне крупных событий. Вам, балтийцам, надо забыть слова "Мы не отдадим Ленинград" - пора думать о наступлении, о возвращении Нарвы, Таллина, Риги"¹.

¹ (Вишневский В. В. Дневники военных лет (1943-1945 гг.). М., 1979. С. 240.)

С началом кампании 1943 года на Лавенсари в разное время находились подводные лодки, действующие в составе первого и второго эшелонов: "Щ-303", "Щ-406", "Щ-408", "С-9" и "С-12".

После возвращения из разведки гвардейской подводной лодки "Щ-303", которой командовал Герой Советского Союза капитан 3 ранга И. В. Травкин, окончательно стало ясно, что основной преградой для подводных лодок является нарген-порккалауддский противолодочный рубеж. Форсирование его можно было обеспечить лишь при тесном взаимодействии всех сил флота. Прежде всего требовалась поддержка авиации для уничтожения фашистских надводных кораблей и катеров, а также для разрушения стационарных противолодочных средств на рубеже.

С последней декады июня 1943 года было приказано развернуть второй эшелон. Перед этим в разведывательные походы вышли подводные лодки типа М. Им предстояло установить фарватеры противника и возможности следования средних подводных лодок через голландскую позицию, обеспечить высадку и прием разведывательных групп с побережья, занятого фашистами, а при благоприятных условиях уничтожать вражеские подводные лодки, корабли и катера дозоров.

К выполнению поставленных задач готовились "М-90", "М-96" и "М-102". На "малютках" прибавилось по одному офицеру: в штат ввели командира ВЧ-2-3, ведающего торпедным и артиллерийским вооружением.

В ночь на 3 июля мы провожали на задание из Кронштадта подводные лодки "М-96" и "М-102". В составе экипажей шли новые штурманы, они же помощники командиров. На "М-96" - старший лейтенант Е. А. Антипов, ранее служивший на "М-83", участвовавший в обороне Лиепаи в первые дни войны, а на "М-102" - лейтенант А. М. Капитонов.

Стояла тихая белая ночь. Как обычно, мы пожали командирам руки, пожелали счастливого плавания и благополучного возвращения в родную базу. Командир "М-96" капитан-лейтенант Николай Иванович Карташев, улыбаясь, сказал: "Постараемся", а командир "М-102" Петр Васильевич Гладилин, человек очень осмотрительный, вдруг как-то шутливо бросил:

- Куда же мы денемся. Конечно, вернемся...

Будучи прежде помощником Петра Васильевича, я знал, что экипаж лодки сплоченный, люди в нем - опытные, искушенные в военном деле. И все же каждый боевой поход - это испытание экипажа на прочность и, если хотите знать, степень удачи... Вот почему, сказав, что экипажам обеих "малюток", безусловно, по плечу любые сложные боевые задачи, я с некоторой тревогой посмотрел на Гладилина.

Вскоре поступили первые донесения. Под прикрытием дымзавес обе подводные лодки благополучно вышли из Кронштадта. До Лавенсари переход прошел спокойно, без происшествий. Но противник, очевидно, обнаружил прибытие к острову подводных лодок. 7 июля последовало пять воздушных налетов, в которых участвовало более семидесяти самолетов. Они бомбили стоянку кораблей.

"М-96" своевременно отошла от пирса, прибыв в назначенную точку рассредоточения, погрузилась под воду и легла на грунт - толща воды защитила ее и бомбы вреда не причинили.

"М-102" с отходом несколько задержалась. Она продолжала стоять ошвартованной у баржи. Когда налетела первая волна самолетов, на ходовом мостике находились помощник командира лейтенант А. М. Капитонов, парторг боцман главный старшина А. А. Захаров и командир отделения рулевых-сигнальщиков старшина 2-й статьи Н. И. Сухарев. Бомбы падали совсем рядом. Столбы воды, перемешанной с песком, закрыли корабли. "М-102" была готова к отходу. Ждали командира П. В. Гладилина: он был в штабе. Наконец прибежал. Ему оставалось сделать всего несколько шагов, чтобы занять свое место. Но, когда он приблизился к трапу, у борта "малютки" разорвалась бомба. Осколки застучали по корпусу подводной лодки. Командир упал на палубу баржи, не успев ступить на трап. Осколок бомбы оборвал его жизнь. На ходовом мостике смертельно ранило помощника командира. Тяжелораненый командир отделения рулевых сигнальщиков Сухарев пытался помочь ему, однако силы оставили его и он потерял сознание.

Боцман Захаров сообщил о случившемся в центральный пост и скомандовал, чтобы вынесли наверх сумку С медикаментами: по штату он исполнял обязанности корабельного фельдшера. По семафору через сигнально-наблюдательный пост доложили о случившемся командованию, и через несколько минут комдив был на лодке. С ним прибыли врачи, но их помощь А. М. Капитонову уже не потребовалась: он скончался, а Сухареву она была оказана вовремя.

В командование подводной лодкой вступил командир дивизиона П. А. Сидоренко.

Ранним утром 8 июля с приспущенным Военно-морским флагом "М-102" вошла в Купеческую гавань Кронштадта. Известие о гибели Петра Васильевича Гладилина потрясло меня. Войну я начинал вместе с ним. Мы многое пережили, деля поровну и горечь неудач и радость побед. За долгие месяцы научились понимать друг друга с полуслова, стали не только сослуживцами, но и друзьями. Встреча в начале пути с таким командиром, как Гладилин, во многом предопределила мою дальнейшую службу на флоте.

Погиб и Алексей Михайлович Капитонов - молодой, подававший надежды подводник и прекрасный человек. В качестве офицера Алексею так и не пришлось воевать на "малютках". Это был его первый и последний боевой поход.

Через три дня Петра Васильевича Гладилина и Алексея Михайловича Капитонова со всеми воинскими почестями похоронили па Военном кронштадтском кладбище. На могилах поставили скромные пирамиды с пятиконечными звездами.

В результате бомбежки и пушечно-пулеметного обстрела вражескими самолетами в корпусе и рубке "М-102" появилось более двухсот пробоин. "Малютка" временно вышла из строя, и ее поставили ненадолго в док. Вскоре назначили новых командира и его помощника. Командиром "М-102" стал капитан-лейтенант Н. С. Лесковой. Проходя до этого службу на Тихом океане, он неоднократно писал рапорты с просьбой отправить его на действующий флот. Его желание удовлетворили. Николай Степанович стал балтийцем и моим товарищем. Наша дружба продолжалась и после войны, когда пришлось служить в разных соединениях. Его помощником стал балтиец капитан-лейтенант Н. Г. Симонов, получивший фронтовую закалку в морской пехоте, сражавшейся на островах Финского залива.

Как рассказал позже мой боевой друг Е. А. Антипов, "М-96" в течение двух недель после этих событий оставалась на Лавенсари, а 18 июля вышла в боевой поход. На этот раз она действовала в районе, расположенном к северу и востоку от острова Гогланд. В ее задачу входила разведка подходов к Хапасарским шхерам и входных фарватеров в Котку, Ловису и Порво.

В целях развертывания последующих подводных лодок бригады в Балтийском море необходимо было найти протраленные фарватеры в северном проходе голландской противолодочной позиции. В общих чертах мы представляли, что вражеская коммуникация, соединяющая порты северного и южного побережий залива, проходит западнее островов Гогланд и Большой Тютерс, но выходов на нее из шхерного района еще не знали.

"М-96" действовала на опушке шхер в малоизвестном районе, среди коварного нагромождения скал, валунов и камней. Следуя малым ходом в подводном положении, "малютка" выскочила на каменистую банку Тумо-ла и повредила вертикальный руль. Это обстоятельство вынудило лодку возвратиться на Лавенсари, а затем в Кронштадт для ремонта.

Готовясь к новым боевым походам, мы изучали опыт подводных лодок бригады, действовавших в Финском заливе в мае - августе. В это время им удалось успешно форсировать гогландский противолодочный рубеж, но прорвать нарген-порккалауддскую позицию они не смогли, хотя и прилагали немалые усилия.

Действиям подводных лодок при прорыве противолодочных рубежей уделялось особое внимание. На одном из совещаний в сентябре 1943 года командир бригады проинформировал нас, командиров кораблей и офицеров штабов, об уроках, которые стоит вынести из походов подводных лодок "С-12" под командованием капитана 3 ранга А. А. Бащенко и "С-9" во главе с капитаном 3 ранга А. И. Мыльниковым, состоявшихся в августе этого года.

"С-12", выполнявшая задачу севернее острова Найссар (Нарген), не добилась успеха, а "С-9" сообщила важные сведения о нарген-порккалауддском противолодочном рубеже. Ведя разведку в районе противолодочных сетей, она пять раз коснулась минрепов и установила, что бомбежка нашей авиацией ожидаемых результатов не дала - сети остались целыми. Они охранялись многочисленными дозорами катеров, выставленных на протяжении всего рубежа с интервалами в две мили. За сетевой преградой наблюдалось движение кораблей и судов, очевидно, между Хельсинки и Таллином. "С-9" выстрелила две торпеды с целью разрушить сети, но это не особенно сильно повредило их.

12 августа 1943 года "С-9" легла на курс в базу. Находясь к юго-западу от острова Вайндло, она передала по радио донесение, и после этого связь с ней прекратилась.

Походы этих лодок подтвердили, что для балтийских подводников сложилась неблагоприятная обстановка, Сил и возможностей для уничтожения вражеских противолодочных сетей флот не имел, и командование приняло решение о прекращении выхода подводных лодок в Балтийское море до изменения обстановки. Однако подготовка наступательных действий войск Ленинградского фронта потребовала сведений о состоянии обороны противника на побережье и островах залива. Добыть эти данные поручили подводным лодкам "М-96" и "М-102".

Командиру "М-96" была поставлена задача форсировать гогландский противолодочный рубеж, высадить на Гогланд две группы разведчиков, а затем вести поиск и уничтожение боевых кораблей и транспортов в районе к западу от острова до банки Калбодагрунд. Базовые тральщики и катера МО вывели "М-96" в точку погружения для самостоятельного движения в назначенный район боевых действий. Следуя через центральный проход гогландского противолодочного рубежа, лодка благополучно форсировала его. В первую же ночь она скрытно высадила разведывательную группу в средней части Гогланда, не встретив противодействия противника. Используя темное время суток, "малютка" начала движение к северной части острова, чтобы высадить вторую разведывательную группу. Но этому помешали световые сигналы, подаваемые фонарем в сторону моря. Командир отказался от высадки второй группы, и подводная лодка, погрузившись на глубину, отошла от острова. Через двое суток высадка второй группы разведчиков состоялась.

Выполнив задачу и исчерпав автономность, 3 сентября "малютка" удачно прошла гогландский противолодочный рубеж, теперь уже с запада на восток, возвратилась на Лавенсари, а затем с попутным конвоем перешла в Кронштадт для очередного межпоходного ремонта.

Подводная лодка "М-102", высадив разведывательную группу на остров Большой Тютерс, 6 сентября во время поиска вражеских кораблей и судов в Нарвском заливе встретилась с четырьмя сторожевыми кораблями противника, которых атаковывала наша авиация. Момент для атаки их торпедами был исключительно благоприятный. Но "малютка" упустила время, и сторожевые корабли вышли из сектора атаки. Догнать их "М-102" уже не могла. Фашистские корабли полным ходом удалялись от подводной лодки и вскоре скрылись за горизонтом.

Такие встречи с вражескими надводными кораблями в Финском заливе происходили не часто, и было очень обидно за допущенное промедление. Н. С. Лесковой, как командир подводной лодки, переживал больше всех.

"М-102" пробыла на позиции пятнадцать суток, но больше встреч с противником не имела. Преодолев многочисленные минные поля, она возвратилась в базу и начала подготовку к очередному боевому походу.