Встреча с Фисановичем

В ноябре 1943 года балтийские подводные лодки приступили к зимнему ремонту. У офицеров появилось больше времени на командирскую подготовку, анализ итогов прошедших походов, разработку планов и методов боевых действий в предстоящую летнюю кампанию 1944 года. По-прежнему много внимания уделялось боевой и политической подготовке личного состава, совершенствованию знаний и навыков действий у разобранных механизмов, приборов, систем и устройств. Учеба продолжалась с большой настойчивостью. Особая роль в ее организации принадлежала флагманским специалистам.

В то время нас часто навещал наш бывший флагманский инженер-механик Ибрагим Рамазанович Рамазанов, который теперь служил на дивизионе средних подводных лодок типа С. Среди экипажей "малюток" он имел много друзей, с которыми поддерживал контакты. Ибрагим Рамазанович считал своим долгом помогать молодым подводникам, передавать им свой опыт и знания. В нем был талант не только профессионала-подводника, но и педагога-воспитателя, умело сочетавшего отцовскую заботу со строгостью. Молодежь отвечала ему сыновней любовью.

Командному составу и младшим командирам Ибрагим Рамазанович напоминал:

- Знайте не только свои обязанности, но и обязанности подчиненных и начальников на ступень выше занимаемой должности.

Флагманский инженер-механик ежедневно бывал на каждой подводной лодке и в каждом отсеке. Он придерживался принципа: лучше один раз увидеть, чем десять раз услышать, и считал, что дивмех обязан знать все.

Морякам было трудно сдавать ему экзамен на допуск к самостоятельному обслуживанию заведования. Он не признавал четырехбалльной системы оценок - считал ее несовершенной.

- Оценок должно быть две,- говорил Рамазанов,- "знает" и "не знает".

Свою взыскательность он объяснял просто: стоит, дескать, сделать поблажку - и на боевой пост придет неуч, который в сложной ситуации может растеряться и неточно выполнить приказ, а за это придется расплачиваться всему личному составу.

Ибрагим Рамазанович был удивительно скромным человеком, прекрасно понимал и знал свои обязанности, никогда не искал легких путей, не шел в обход трудностей, а умело преодолевал их. В обычной обстановке Рамазанов был очень общительным человеком, интересным собеседником и рассказчиком, любил шутку и умел ценить ее. Впоследствии, когда он перешел служить в другое соединение подводных лодок, мы сохранили с ним дружеские отношения.

Ибрагим Рамазанович научил меня многому. Я получил от него то, что нужно подводнику на всю флотскую службу, освоил не один тип подводных лодок.

Боевой опыт - великое сокровище. Он добывается в годы войны кровью и потом. Нельзя было недооценивать ни методы преодоления противолодочных рубежей, ни режимы плавания, ни способы выхода в атаку, ни правила разведки сил противника.

Мы, балтийские подводники, с большим вниманием и почтением относились к нашим североморским коллегам-малюточникам, которые имели на своем счету немало успехов. Вот почему мы были так взволнованы, когда в ноябре 1943 года в бригаду приехал известный подводник Северного флота, Герой Советского Союза гвардии капитан 2 ранга Израиль Ильич Фисанович.

Во время войны такие встречи проводились редко и оценивались они очень высоко. Нам представлялась возможность обменяться опытом с человеком, достигшим в боевых действиях выдающихся результатов. Его лодка входила в дивизион, которым командовал в прошлом балтиец Николай Иванович Морозов (впоследствии контрадмирал), получивший за свою любовь и преданность подводным лодкам типа М доброе прозвище Малюточного Деда.

Фисанович держался очень скромно, хотя в 1943 году его знала вся страна. Перед нами стоял стройный, подтянутый молодой офицер с доброй открытой улыбкой. О себе говорил он мало, больше о боевых делах других североморцев.

- Наши подводные лодки,- сказал Фисанович,- находясь в море, не занимают выжидательную позицию, а сами выходят на поиск и, обнаружив противника, уничтожают его. Это характерно для подводников-североморцев. Смелость, решительность, отличная боевая выучка всей бригады подводных лодок, высокий воинский дух каждого экипажа помогают нам в победе над врагом.

И. И. Фисанович рассказал нам о том, как он использовал шумопеленгаторную станцию типа "Марс", осуществив первую на флоте перископно-акустическую торпедную атаку.

- У нас на дивизионе развернулось движение за снайперские торпедные залпы,-сказал Израиль Ильич,- оттачивалось мастерство всех специалистов. В интересах экономии торпед в первое время командиры стреляли одиночными торпедами и с минимальных дистанций до целей. Для обеспечения скрытности при выполнении перископно-акустических атак осваивали стрельбу торпедами с глубин 15-20 метров, что в то время было новым в тактике подводных лодок.

Действия экипажей "малюток" Северного флота вызывали восхищение. Многих транспортов фашисты недосчитались в своих конвоях и на стоянках. Успешность боевых действий малых североморских подводных лодок была выше, чем на других флотах, в частности на Балтийском флоте.

В чем же причина этого? Прежде всего, как сказал Фисанович, в особенностях театров военных действий и в тех различных условиях, которые сложились на них.

Обстановка на Баренцевом море, конечно, оказалась сложной. Но и специфика Финского залива была исключительной. Его большая протяженность и сравнительно небольшая ширина, малые глубины, наличие шхер с хорошо защищенными естественными преградами со стороны моря, ограниченные возможности базирования сил флота - все это создавало неблагоприятные условия для балтийских "малюток". Они, по существу, совершали переходы и вели боевые действия на сплошной противолодочной позиции противника.

Могли ли балтийские "малютки" действовать успешнее? На мой взгляд, могли, если бы они имели на своем вооружении мины. Об этом свидетельствуют действия балтийских подводных минных заградителей "Л-3", "Калев", "Лембит" и "Л-21", показавших высокую результативность минного оружия. Это подтвердил и опыт подводных лодок типа М XII серии Северного флота. В конце войны там переоборудовали "М-171" под минный заградитель, оснастив его восемнадцатью минами.

Расстались мы с Фисановичем друзьями. Только эта дружба была недолгой. Вскоре он принял подводную лодку "В-1", одну из четырех, переданных нам англичанами после поражения фашистской Италии в счет нашей доли от итальянского флота. При переходе из Англии в Полярный подводная лодка "В-1" и ее командир И. И. Фисанович погибли.